Архипелаг исчезающих островов. Поиски литературной среды и жизнь в ней - [7]

— Алтональ шестого порядка спонтирует с утра.

Я не получил эмоциональной информации, я только немного узнал, какая у вас погода. Затем, твои герои однобоки, когда появляется в конце чисто минусовый тип в гостинице, я уже не верю. Нет людей из одних минусов или плюсов. Все мы — комплексы, и в этом наша человечность. Я пишу тебе, а на окне крутится пластинка Гершвина: опера «Порги и Бэсс». Бэсс — прекрасная, высокой души и огромной эмоциональности баба, но она наркоманка. Этого достаточно для того, чтобы я верил. У меня есть прекрасный человек — Алена. Когда я познакомил ее с одним своим другом, который разрывается от талантов, она насторожилась. И только когда он в чем-то лажанулся — она поверила в него.

Твой наибольший грех — язык. Особенно диалоги. Они нарочиты. Попробуй произнести их вслух. Ты услышишь, что они звучат по-книжному.

С первых строк я уже знал, чем кончится повесть. Это тоже твоя вина. В то же время я понимаю, что ты обязан был высказаться. Мне это очень знакомо. Я сделал то же самое и написал такое! — что теперь не знаю, с какой стороны подходить к собственному ребенку. У тебя, слава богу, все ограничивается этикой и натуральными отношениями. Я же погорел на вещах социальных, меня били и за натурализм, и за слабость, и за поспешность. По-моему, надо писать, имея перед собой некую сверхзадачу для каждой конкретной вещи. Так один знакомый мне режиссер ставил ординарную классическую пьесу «Проводы белых ночей». Сюжет? Парень бросает девку, он аморальщик, но находит в себе силы жить. Он по пьесе — сволочь. Мой режиссер сделал из него положительного героя, поставив одну фразу сверхзадачи: обжигайтесь, ради бога, обжигайтесь!

Если бы это был не ты, я бы ругался до вечера. Но сейчас самое главное в том, что ты не молчишь — работаешь. Вот и все.

Следующим летом у тебя будет столь же благоприятный случай разнести и меня.

А пока. Несмотря на то, что я уезжаю, пиши. Я буду часто навещать Москву³³.

Твой Савицкий.

P. S. Нет ли у тебя возможности достать трехтомник Мишеля Монтеня?

(От Галины Корниловой)

Москва, 9 сентября 1969.

Дорогой Геннадий! Я очень рада за Вас. Мне было бы радостно прочитать «Столярный цех»³⁴ вообще, кем бы ни был автор, а то, что написали это Вы, — вдвойне приятно. Должна сказать Вам прямо: то, что Вы до сих пор писали, явно написано человеком талантливым, хотя и не всегда по-настоящему интересным. Эту повесть написал человек интересный, от нее можно вести отсчет серьезной писательской судьбы. Это, конечно, на мой взгляд, и хотела бы здесь не ошибиться. Во всяком случае, отдельные главы я читала с восхищением и даже завистью…

Сережа³⁵ тоже только что прочел повесть. Он говорит, что интересная, хотя находит ее излишне фрагментарной, и, кажется, «Двое на острове»³⁶ ему все-таки нравится больше. Мне же представляется, что между ними бог знает какая пропасть. Словно до «Столярного цеха» человек просто жил, а теперь все отбросил, пошел сам, и шаг сильный и уверенный. Дай Бог и дальше так идти.

Я хочу «Столярный цех» попробовать показать в «Юность» Озеровой. Если не возьмут — подумаю, куда стоит еще. И еще о «Столярном цехе». Это у Вас как день рождения. Могут быть еще повести лучше, может быть хуже — но состоялся уже писатель. Поэтому отныне можете относиться к себе с большим уважением.

Всего Вам доброго, привет от Сергея.

Г.³⁷

(От Виктора Астафьева)

Вологда, 25 сентября 1972.

Гена! Вот и укатили веселые и какие-то безалаберно-радостные дни нашей поездки по Сибири³⁸, стали уже частью воспоминаний, и воспоминаний, надо сказать, светлых.

Я уже весь в делах, в работе, добивал «Оду огороду» под свежими впечатлениями поездки, и добивал, и добил, несмотря, что со здоровьем все еще худо — нельзя контуженому пить и волноваться, но как же без волнений и выпивки проживешь?

Закручиваю все свои дела, а их, как всегда, куча, и мы с женой отправляемся на Юг, в Сухуми, набраться сил и здоровья. Я совершенно не умею отдыхать, быть без дела, забот и хлопот — вот и поучусь этому у современных рационально устроенных интеллигентов.

Посылаю тебе обещанный отрывок³⁹, он мне кажется не совсем детским, но смотри сам — не подойдет, выброси в корзину, горя мало. Вся эта штука, или, скажем, большая новелла, наверное, будет печататься в «Нашем современнике».

Начал читать книгу Жени Городецкого⁴⁰, прочел три главы — мне нравится, на юге дочитаю — напишу ему, а пока кланяюсь ему, геологу, попавшему на Север в модельных туфлях! — а также Валерию и всем, кого я там знаю. Перестал ли Женя сипеть? Я дак все еще сиплю.

Прислал мне Н. Н. Яновский⁴¹ книгу о Сейфуллиной, отменно изданную в «Художественной литературе», с хорошим, бодрым, очень меня порадовавшим письмом — настоящего человека, да еще глубоко культурного. Настоящего солдата трудно убить и еще труднее повалить — когда уже местные культуртрегеры и подручные им шавки в модных галстуках и кушающие из отельных буфетов поймут это?

Ну, низко кланяюсь Сибири! Крепко жму руку и долго буду еще жить добрыми воспоминаниями о нашей доброй поездке.

С приветом — В. Астафьев⁴².

Мой настоящий адрес: 160004, г. Вологда, 4, ул. Ленинградская, 26, кв. 12.