Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович - [125]
ЕЛЬЦИН.
ЯВЛИНСКИЙ.
ЕЛЬЦИН.
ЖИРИНОВСКИЙ(уточняет).
ЕЛЬЦИН.
ЗЮГАНОВ.
Сыплет яд в бокал Ельцину. Все остальные тоже сыплют яд Ельцину.
ЛЕБЕДЬ.
ЕЛЬЦИН.
ЖИРИНОВСКИЙ.
ЛЕБЕДЬ.
ЕЛЬЦИН(Зюганову).
ЗЮГАНОВ(падая на колени).
ЕЛЬЦИН.
ЯВЛИНСКИЙ.
ЖИРИНОВСКИЙ.
ЕЛЬЦИН.
ЖИРИНОВСКИЙ(шепотом).
ЯВЛИНСКИЙ.
ЕЛЬЦИН(нюхая стакан).
Достает из-под стола гармонь и рвет мехи. Дикая какофония на тему «Ах вы сени мои, сени!». Явлинский рыдает.
ЕЛЬЦИН.
ГОРБАЧЕВ.
ЗЮГАНОВ(мрачно).
ЛЕБЕДЬ.
ЖИРИНОВСКИЙ(нюхая стакан, из которого пил Ельцин).
Ясная подляна[77]
1.
Утро. Разнорабочие — Козел и Свинья — снимают указатель «Горки-9» и переговариваются в процессе работы.
КОЗЕЛ. Не, ну я не понимаю… Такая хорошая была названия. И цифра при ней…
СВИНЬЯ. Ты что, арифметикой увлекаешься?
КОЗЕЛ. Да боже упаси!
СВИНЬЯ. А зачем тебе цифра?
КОЗЕЛ. Для порядку! Горки-девять, «Союз-один», Арзамас-шестнадцать…
СВИНЬЯ. При чем тут Арзамас? Доллар — шестнадцать! А Арзамаса скоро вообще никакого не будет!
КОЗЕЛ. Не, но почему вдруг новая названия-то? И без цифры?
СВИНЬЯ. Не твое свинячье дело, козел! Давай прибивай.
И, сняв табличку «Горки-9», они привинчивают к столбу новую: «ЯСНАЯ ПОЛЯНА».
2.
Перед зеркалом стоит Ельцин. У него огромные кустистые седые брови и седая же борода. В общем, вылитый Лев Толстой.
ЕЛЬЦИН. Батюшки мои! Вот это да!
ОТРАЖЕНИЕ. Да, да, нет, да!
ЕЛЬЦИН. Что-то я это… дописался… И то сказать: помоложе был — писчую бумагу пачками шарашил! Что ни указ, то роман. А теперь — одна устная речь осталась. (Жалуясь.) Не могу молчать. Все говорят: помолчи уже! А я не могу.
ПРИМАКОВ(входя). Доброе утро, Лев Николаевич!
ЕЛЬЦИН. Кто Лев?
ПРИМАКОВ. Вы Лев.
ЕЛЬЦИН. Я — Борис Николаевич!
ПРИМАКОВ(уклончиво). Хозяин — барин.
ЕЛЬЦИН. А вы кто?
ПРИМАКОВ. Я — новый управляющий вашего имения.
ЕЛЬЦИН. Моего имения? Ах, ну да… И как дела в имении?
ПРИМАКОВ. Полный дефолт.
ЕЛЬЦИН. Вы, значит, не ругайтесь, а скажите по-русски.
ПРИМАКОВ. Имение в долгах. Но — не беспокойтесь. Я привел с собой таких профессионалов…
ЕЛЬЦИН. А раньше кто управлял? Любители?
ПРИМАКОВ. Еще какие любители. (Кричит в сторону двери.) Входи!
ГЕРАЩЕНКО(входя). Добрый день, граф!
ЕЛЬЦИН. Кто граф?
ГЕРАЩЕНКО. Ну не я же.
ПРИМАКОВ. Это наш главный специалист по наличности. Сейчас он вам все покажет.
ГЕРАЩЕНКО(бухает на стол амбарные книги). Следите за руками, граф: вот дебет, вот кредит… Видите эту цифру — вот эту, видите?
ЕЛЬЦИН. Погоди ты, от ноликов в глазах рябит. Что это?
ГЕРАЩЕНКО. Это долг.
ЕЛЬЦИН. Мой долг?
ГЕРАЩЕНКО. Он самый.
ЕЛЬЦИН. Зачем ты меня расстраиваешь с утра? Я великий человек, совесть нации, а ты, значит, со своими ноликами… И что же делать?
ГЕРАЩЕНКО. Что делать, это вы у Чернышевского спросите, но, если сейчас срочно кого-нибудь потолще не придушить, мы на одних процентах удавимся.
ЕЛЬЦИН. Вообще-то я против насилия…
ГЕРАЩЕНКО. Вообще-то я тоже против. Но сейчас обязательно надо кого-нибудь придушить.
ЕЛЬЦИН. Кого?
ГЕРАЩЕНКО. Да хоть кого! Вот список здешних банкиров — все милейшие люди…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Барин! Врач пришел.
ЕЛЬЦИН. К кому?
3.
СЕЛЕЗНЕВ(входя). Я к вам. голубчик, к вам!
ЕЛЬЦИН. Но я не болен!
СЕЛЕЗНЕВ. Ну откуда вам знать заранее?
ЕЛЬЦИН. Я отлично себя чувствую!
СЕЛЕЗНЕВ. Это галлюцинация. А вот мы сейчас созовем независимую экспертизу — послушаем вас, посмотрим, пощупаем…
ЕЛЬЦИН. Я, значит, никому не позволю себя щупать! Я вам не курица!
СЕЛЕЗНЕВ. Надо, батенька. Ну что вы как маленький. Вы же у нас один.
ЕЛЬЦИН. Вам одного мало?
СЕЛЕЗНЕВ. Вы не наличность, вас мало не бывает. Просто вам уже нельзя управлять имением! Это вредно!
ЕЛЬЦИН. Кому вредно?
СЕЛЕЗНЕВ. Имению.
ЕЛЬЦИН. А кто же им, по-вашему, должен управлять?
СЕЛЕЗНЕВ. Эту проблему наша экспертиза решит. Имеются законные наследники…
Новая повесть Виктора Шендеровича "Савельев» читается на одном дыхании, хотя тема ее вполне традиционна для русской, да и не только русской литературы: выгорание, нравственное самоуничтожение человека. Его попытка найти оправдание своему конформизму и своей трусости в грязные и жестокие времена — провалившаяся попытка, разумеется… Кроме новой повести, в книгу вошли и старые рассказы Виктора Шендеровича — написанные в ту пору, когда еще никто не знал его имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Те, кто по ту сторону телеэкрана составляет меню и готовит все это тошнотворное, что льётся потом из эфира в несчастные головы тех, кто, вопреки еженочным настоятельным призывам, забыл выключить телевизор, сами были когда-то людьми. Как это ни странно, но и они умели жить, творить и любить. И такими как есть они стали далеко не сразу. Об этом долгом и мучительном процессе читайте в новой повести Виктора Шендеровича.
Считается элегантным называть журналистику второй древнейшей профессией. Делают это обычно сами журналисты, с эдакой усмешечкой: дескать, чего там, все свои… Не будем обобщать, господа, – дело-то личное. У кого-то, может, она и вторая древнейшая, а у меня и тех, кого я считаю своими коллегами, профессия другая. Рискну даже сказать – первая древнейшая.Потому что попытка изменить мир словом зафиксирована в первой строке Библии – гораздо раньше проституции.
СОДЕРЖАНИЕРудольф Итс — Амазонка из ДагомеиВиктор Шендерович — Страдания мэнээса ПотаповаДжеймс Хедли Чейз - Капкан для Джонни.
Книга воспоминаний Виктора Шендеровича «Изюм из булки» уже успела полюбиться читателям. Советская Армия и студия Олега Табакова, программа «Куклы» и ее герои, байки позднего «совка» и новых времен, портреты гениев и негодяев, — сотни сюжетов, объединенных обаятельной интонацией автора, образуют неповторимую картину нескольких эпох… Новое, третье издание книги — это еще и четыреста новых историй, которые вы, несомненно, будете перечитывать и пересказывать сами…
Книга Надежды Александровны Тэффи (1872-1952) дает читателю возможность более полно познакомиться с ранним творчеством писательницы, которую по праву называли "изящнейшей жемчужиной русского культурного юмора".
Книга Надежды Александровны Тэффи (1872-1952) дает читателю возможность более полно познакомиться с ранним творчеством писательницы, которую по праву называли "изящнейшей жемчужиной русского культурного юмора".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Левенбук… И заменить его нельзя, или Писатель, похожий на кота Леопольда Александр Хайт. Кто такой Аркадий Хайт? Интермедии, монологи, рассказы Зарубежные гастроли Пьесы и сценарии "Радионяня" и рассказы для детей Мои друзья — актеры Притчи Друзья вспоминают.
Некоторые древние мыслители считали, что человека можно определить как «животное, умеющее смеяться». И думается, в какой-то степени были правы, ибо не только умение ходить на двух ногах и трудовая деятельность выделили людей из животного мира, помогли выжить и пройти через все мыслимые и немыслимые испытания многотысячелетней истории, но и способность смеяться. Потому-то умевшие рассмешить пользовались популярностью во все века и у всех народов. Короли могли себе позволить держать при дворе шутов, а простой люд собирался на площадях, чтобы посмотреть представления странствующих комедиантов или скоморохов.
«Составляя том, я исходил из следующего простого соображения. Для меня «одесский юмор» – понятие очень широкое. Это, если можно так сказать, любой достойного уровня юмор, связанный с Одессой. Прежде всего, конечно, это произведения авторов, родившихся в ней. Причем независимо от того, о чем они писали и где к ним пришла литературная слава. Затем это не одесситы, но те, кто подолгу жил в Одессе и чья литературная деятельность начиналась именно здесь. Далее, это люди, не имевшие никаких одесских корней, но талантливо и весело писавшие об Одессе и одесситах.
Авторский сборник замечательного российского сатирика Горина Григория Израилевича.