Чертово «Домодедово»! Как встали на Каширке, так хоть иди пешком.
Песоцкий вообще «Домодедово» не любил — и ехать к черту на кулички, и дорога в аэропорт неотвратимо пролегала мимо онкологического центра, где в восемьдесят седьмом за месяц сгорела мать… Пейзажи эти дурацкие, муравьиная жизнь за окном «мерса», проспект Андропова, прости господи… Не любил!
Доползли Христа ради до МКАДа, там резко просветлело, и водила дал по газам. Вылет задерживался, но уже и с задержкой уходили все сроки. Да еще эти «Тайские авиалинии»! С «Аэрофлотом» он бы договорился, задержали бы еще…
Для него, бывало, задерживали.
Но непруха так непруха! В шереметьевском VIPe имелась у Песоцкого одна волшебная мадам, которая донесла бы до трапа, как на ковре-самолете, а тут все пошло, как назло… С табло рейс уже убрали, и пока рыскал Песоцкий в поисках какого-нибудь начальства, взмок уже не от волнения, а от ненависти.
Домодедовский чин разговаривал с ленцой, и Песоцкий сорвался:
— Вы что, меня не узнаете?
— Узнаю, — ответил тот. И посмотрел не то чтобы нагло, а… Нет, нагло, нагло он посмотрел!
Подержав на педагогической паузе, Песоцкого пустили на регистрацию — «билет и паспорт давайте», — и тут все и случилось.
Он полез в наружное отделение и похолодел: ничего там не было. Дрожащими пальцами набрал шифр, снял замочек, рванул чемоданную молнию — паспорта не было. Выгреб на пол всю эту пляжную ерунду — майки с шортами, ласты, маску с трубкой, вынул шнур зарядного устройства, пакет со сценариями, провел ладонью по бортикам — пусто!
Песоцкий медленно выдохнул и снова полез в наружное отделение.
И нашел, разумеется! Лежали себе преспокойно и паспорт и билет в потайном кармашке. Рывком он протянул их служащему и стал ворохом закидывать вещи обратно.
— Чемодан давайте скорее! — крикнула девушка из-за стойки.
— Идемте со мной, — сказал служащий и, не оборачиваясь, пошел в сторону гейтов.
Песоцкий, на корточках корпевший над замком, опрометью бросился следом. На ходу бросил багаж на ленту, схватил из протянутой руки паспорт и посадочный…
— Только скорее! — крикнула вслед девушка.
— Спасибо! — ответил он, улыбнувшись на бегу знаменитой своей телевизионной улыбкой. Ему часто говорили, что он похож на Джорджа Клуни, и так оно и было.
Умница улыбнулась в ответ:
— Счастливого полета!
Припуская с шага на бег, Песоцкий следовал за провожатым. Только на эскалаторе напряжение отпустило: успел. Теперь посадят, никуда не денутся. Уже пройдя паспортный контроль, он вспомнил о незапертом чемодане и махнул рукой: в конце концов, ничего там ценного не было...
И тут только пустые ладони пробило холодным потом: ноутбук!
Песоцкий прирос к полу, потом дернулся назад, — но куда теперь было назад? Провожатый по ту сторону рентгена всей застывшей долговязой фигурой вопрошал: кто торопится — я или вы?
Песоцкий вошел внутрь, не сразу понял, чего хочет от него девушка за экраном монитора… Наконец дошло: встал на «следы», поднял руки вверх.
Он шел на посадку, пытаясь восстановить произошедшее у стойки. Если ноутбук остался на полу, это фигово. Да, пока рылся в чемодане, поставил рядом, а потом? «Идемте со мной» — и? Песоцкий даже повторил в воздухе свой жест.
Ну точно! — кинул второпях в чемодан, вместе с вещами... Слава богу!
Уже растянувшись в кресле бизнес-класса, Песоцкий сообразил, что у него нет с собой и мобильного — сам же, еще в машине, в сумку с ноутбуком и положил. Но мобильный был ему не к спеху, а вот десять часов впустую — это глуповато.
Ну и черт с ним, подумал он. Помечтаю… С приятным перебоем в сердце вздохнул всей грудью — и улыбнулся.
У него было о чем мечтать. И довольно предметно.
* * *
Предмет звали Лера.
Песоцкий приметил эту золотую рыбку в хорошем рыбном ресторане на бульварах. Они с Марцевичем ели сибаса и перетирали условия проката патриотического блокбастера «Честь имевшие». Творческий коллектив получил задачу изготовить российский аналог «Рембо» и, судя по кускам чернового монтажа, задачу перевыполнил: получилось еще тупее.
Прибыль в патриотическом киносекторе прямо зависела от готовности к позору; партнеры это знали и, не сводя друг с друга честных глаз, шли на кассу, как Гастелло на вражескую автоколонну. Отводить глаза было нельзя: товарищ по разделке сибаса мог кинуть на любом повороте. Короче, поужинали, а в районе десерта начался показ моделей.
