Английский дневник - [101]
«Великой» уже можно было и не добавлять.
– Это я. Я – именно та девочка, которую вы ищете, – заверила его Вера. – И проверять ничего не надо. Это я.
Режиссер остановился и внимательно посмотрел Вере в глаза.
– Да, да, ты мне подходишь. Я уже вижу. Но все-таки… Так положено… Я должен тебя испытать… А знаешь, мы эту проверку сделаем прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик, – он оглянулся по сторонам. – Вот, давай-ка зайдем в это парадное.
Ведомая магической силой кинематографического искусства, Вера покорно зашла в парадное.
– Это простая формальность, – продолжал режиссер, – но это обязательно надо сделать. И тогда ты сможешь уже сегодня сказать своим родителям, что я пригласил тебя на съемки.
Вера поднималась по лестнице вслед за ним и думала, как она прибежит домой и крикнет с порога: «Мама, а я буду сниматься в кино!». И как обрадуется мама этой удивительной новости…
Режиссёр привел девочку на последний этаж, где находилась только металлическая лестница, ведущая на чердак, и остановился.
– Ну вот, здесь нам никто не помешает. Ну что, давай знакомиться? – он широко улыбнулся, обнажая неровные зубы. – Меня зовут Виктор Сергеевич. А тебя?
– Я Вера, Вера Беликова.
– Сколько тебе лет, Верочка?
– Девять.
– Хорошо, очень хорошо, – Виктор Сергеевич потер руки. – Итак… я должен тебя проверить.
Он стал на две ступеньки ниже, и Вера смогла хорошо рассмотреть его. Голубые глаза отливали холодным блеском. Гладко выбритое бескровное лицо казалось голым, а кончик мясистого носа двигался в такт словам.
– Итак, это очень серьезно. Поэтому ты должна внимательно меня слушать и выполнять все, что я скажу. Ты поняла?
– Да, – с готовностью произнесла Вера.
– Это очень непростая проверка, и не все девочки ее проходят. Все зависит только от тебя, – Виктор Сергеевич погладил Веру по голове и долгим тягучим взглядом посмотрел в глаза. – Иди сюда, ближе ко мне, – он придвинул девочку к себе и быстрым ловким движением запустил руку ей под платье.
Вера замерла. Грубая чужая рука прошла по лесенке ребер, поднялась выше и, не найдя ничего, кроме плоской детской грудки, быстро удалилась.
Бесцеремонное вторжение было противно, но ради съемок!.. Он же предупредил, что это проверка…
– Хорошо, очень хорошо, – приговаривал режиссёр. – А теперь главное испытание. Я должен проверить, нет ли у тебя интереса к этому делу.
– Какому делу? – не поняла Вера.
– Иди сюда. Сними курточку, – как можно мягче сказал режиссер. Он помог девочке снять курточку и постелил ее на пол. – Садись.
– Зачем? – насторожилась Вера.
– Сейчас ты все узнаешь, милая моя девочка. Садись, садись, – он словно пел колыбельную.
Вера села на курточку. Волшебная сила киноискусства побеждала. «Видимо, так надо, – думала Вера. – Просто об этом никто никогда не рассказывает».
Виктор Сергеевич пристроился рядом на коленях. Он спустил вниз детские колготки и трусики.
– Ты должна уметь все, – продолжал убаюкивать он. – Люди идут на жертвы, чтобы сниматься в кино. А тебе так повезло, что ты встретила меня…
После этих слов он взял Верину руку, положил себе на ширинку и приказал:
– Расстёгивай мне брюки.
– Зачем? – спросила девочка, все еще ни о чем не догадываясь. – Я не умею и не хочу, – чуть не плача сказала Вера и отдернула руку.
Тогда он сам приступил к действию. Мелькнул страшный волосатый живот, а под ним разверзлась черная пропасть. Детское лицо обдало жаром разгоряченного мужского тела. Вера резко отвернула голову в сторону и зажмурила глаза.
– Я же вам сказала, у меня нет интереса!
– Считай до десяти, – приказал Виктор Сергеевич. Он, словно огромный паук, раскинулся над ней, готовясь вонзить в жертву свое жало.
– Раз, два, три, четыре… – быстро стала считать девочка, надеясь, что так эта омерзительная пытка поскорее закончится. Смутное сомнение в правильности того, что происходит, уже появилось.
– Нет, считай медленно…
Внезапно где-то внизу на лестнице громко хлопнула дверь. Послышались чьи-то шаги. Паук замер и прислушался.
Этого мгновения было достаточно, чтобы Вера оттолкнула его и вскочила на ноги. В следующую секунду она подтянула колготки, схватила куртку и побежала вниз.
Выскочила из подъезда. На улице стало многолюдно – после работы все спешили домой. Вера оглянулась: «режиссер» тоже вышел на улицу. Хоть бы следом не пошел. Оглянулась снова, но Виктор Сергеевич будто растворился.
Дома Вера Беликова ничего не рассказала. Разве такое можно рассказать?
На этом все кино и закончилось. И желание сниматься безвозвратно пропало.
Долгожданный и волнующий, как обещанный родителями велосипед, прием в пионеры случился на полгода раньше положенного срока по причине важной даты – пятидесятилетия Великой Октябрьской социалистической революции. На торжественной линейке в полупрозрачном здании из стекла и бетона нового Дворца пионеров всем достойным повязали красные галстуки. Пионерская клятва, вызубренная наизусть, как священная мантра, казалось, навсегда облагородила лица и души юных пионеров. И понеслись пионерские будни: сборы отряда, заседания совета дружины, пионерские линейки, поисковые экспедиции.
С приходом весны первым ответственным мероприятием стал сбор макулатуры. Каждый пионер должен был сдать двадцать килограмм. Это была норма, но норму надо перевыполнить. Устроили соревнование между классами, и завязалась ожесточенная межклассовая борьба. Выиграть у 4-Б стало делом принципа 4-А.
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В бывшем лагере для военнопленных оживают восковые фигуры… Мальчик, брошенный родителями, мечтает украсть канарейку и вместо этого находит друга… Истощенный пристрастием к морфию студент-медик сходит с ума, наблюдая страдания подопытной лягушки…Темы взросления, смерти, предательства и обретения любви раскрываются в самых неожиданных образах и сюжетах.
В новую книгу Эрики Косачевской вошли «Ночь Патриарха» — роман-эссе, давший название книге, автобиографическая повесть «Осколки памяти» и рассказ «Мат», написанный в ироническом духе.
Переписка двух известных писателей Сергея Есина и Семена Резника началась в 2011 году и оборвалась внезапной смертью Сергея Есина в декабре 2017-го. Сергей Николаевич Есин, профессор и многолетний ректор Литературного института им. А. М. Горького, прозаик и литературовед, автор романов «Имитатор», «Гладиатор», «Марбург», «Маркиз», «Твербуль» и многих других художественных произведений, а также знаменитых «Дневников», издававшихся много лет отдельными томами-ежегодниками. Семен Ефимович Резник, писатель и историк, редактор серии ЖЗЛ, а после иммиграции в США — редактор и литературный сотрудник «Голоса Америки» и журнала «Америка», автор более двадцати книг.
Первоначально это произведение было написано автором на немецком языке и издано в 2011 г. в Karl Dietz Verlag, Berlin под заглавием «In der Verbannung. Kindheit und Jugend einer Wolgadeutschen» (В изгнании. Детство и юность немки из Поволжья). Год спустя Л. Герман начала писать эту книгу на русском языке.Безмятежное детство на родине в селе Мариенталь. Затем село Степной Кучук, что на Алтае, которое стало вторым домом. Крайняя бедность, арест отца, которого она никогда больше не видела. Трагические события, тяжелые условия жизни, но юность остается юностью… И счастье пришло.