Ангелы не падают - [12]

— Эй, — я подошел и коснулся ее плеча. Она открыла глаза, но даже не вздрогнула. — Что ты здесь делаешь?

— А ты?

— Не юли! Ты что, уснула?

— Да, — она села, не поднимая на меня глаз.

— Пойдем! Давно пора домой. Проводить тебя?

— Нет, спасибо, я останусь, — она казалась теперь растерянной.

— Что значит останусь? — передернул я. — Нельзя ночевать в театре!

— Мне некуда больше идти, — сказав это, она посмотрела на меня своими огромными голубыми глазами, посмотрела в самую душу.

— Что значит некуда идти? — не понял я. — Где ты живешь?

— Здесь.

— Что значит здесь? Энджи, не делай из меня дурака!

— Я не делаю! Прости, Нил. Мне правда некуда идти…

Я остолбенел, потому что понял — она не юлила, не врала и не пыталась произвести впечатление сумасшедшей. Казалось, я впервые застал ее совершенно врасплох, не готовую придумать ответ на вопрос, не способную что-либо объяснить.

— Ты хочешь сказать, что ночуешь здесь? — я вытаращился на нее.

Она кивнула.

— И как долго?

— С самого начала.

— Что за бред! Почему?

— Мне некуда идти, — все так же искренне и растерянно отвечала Энджи.

— Почему не снимешь квартиру? Твоей зарплаты вполне хватит на приличное жилье.

— Мне нельзя…

— Где же ты жила раньше? — я не слышал ее.

— Где придется, — она пожала плечами, словно оправдываясь. — В приютах для бездомных, в основном…

— Хочешь сказать, что ты бездомная?

— Не совсем.

— Тогда что?

— Мне нельзя иметь собственное жилье.

— Почему? Кто запрещает? Грэм же платит тебе, верно? — я на секунду всерьез начал подозревать Донса в использовании Энджи.

— Угу, — кивнула она.

— Так в чем дело? Почему не снимешь квартиру? Энджи, нельзя жить здесь! Если Грэм узнает, он страшно разозлится. — я осекся. — Грэм ведь не в курсе?

— Нет, нет, — замотала она головой. — Нил, пожалуйста, не говори никому!

— Если объяснишь мне.

— Боюсь, что не могу…

— Чушь! — я был совершенно сбит с толку ее ответами и не мог найти ни одной причины, почему девушка с ее уровнем подготовки и ее зарплатой в «Фениксе» не может позволить себе хоть какое-нибудь жилье. — Я знаю, Грэм никогда бы не оставил тебя с недостойной зарплатой…

— Нет-нет, Грэм отличный и очень щедрый. Просто… — она замялась, как будто раздумывая, можно ли мне доверять. — Я не могу позволить себе жилье.

— Почему?

— Я отдаю почти все заработанные деньги бедным или отправляю в фонды, или в больницы, которые помогают детям…

— Все деньги?? — я не мог поверить тому, что слышал.

— Ну, оставляю себе немного на еду и на одежду…

— Это бред какой-то, Энджи! — не верил я. — Почему ты ночуешь здесь? Почему не идешь домой?

Я даже не воспринимал серьезно ее ответы. Я подумал, что у нее дома плохая обстановка, ее бьет парень или унижает отчим, или… да мало ли что. Столько паршивых вещей происходит вокруг каждый день.

— У меня нет дома, — на полном серьезе продолжала Энджи.

— Как так?

— Мне нельзя иметь жилье.

— Почему?

— Ты не поймешь, извини, — она теперь прятала глаза.

— Да ладно! Я вообще понятливый. Это какая-то секта?

Я был буквально сбит с толку ее заявлениями и делал самые разные предположения у себя в голове.

— Ты сбежала из дома? Тебя ищет полиция? Ты что-то натворила?

— Нет, Нил, я не преступница.

— Тогда что? Почему бы тебе ни найти приличную квартиру? Хочешь, я могу помочь с этим? Да и у Грэма наверняка есть пара вариантов.

— Ты не поймешь, говорю же. Я не смогу объяснить.

— А ты попробуй!

Тут она взяла мое лицо в свои руки, пристально посмотрела мне в глаза. У меня мурашки пробежали по спине от ее взгляда. Что-то как будто надломилось в наших отношениях в этот момент, в какой-то невидимой стене, которую выстроил неизвестно кто, образовалась трещина. Энджи смотрела мне в душу, в самую суть меня, в мое прошлое, в мое настоящее и будущее. Смотрела в мои страхи и стремления. Да что там, меня буквально парализовало от этого взгляда. Но еще больше парализовало мой мозг от ее дальнейших вопросов.

— Ты веришь в Бога, Нил?

Я не верил в Бога, но она спросила так, что отрицательно ответить было нельзя. Она спросила так, будто в ее глазах и был сам Бог. Я растерялся.

— Не то чтобы, — пробубнил невнятно.

— А в ангелов веришь? — она опять не спрашивала, она как будто закладывала мне в голову истины.

— Я верю, что есть что-то выше нас, что-то больше, — уже словно оправдывался я за свое невежество, отмахиваясь в голове от назойливой мысли о сектах, религиозных фанатиках и прочем идейном мусоре. — Бог это или нет, не знаю, но я не религиозен, если ты об этом.

— Я думаю, ты сможешь мне поверить, Нил, — продолжала Энджи. — У тебя есть силы для этого.

— Силы? — усмехнулся я, но она проигнорировала мою иронию.

— Ангелы живут повсюду, Нил, — теперь она держала меня за руку, продолжая смотреть в глаза. — Среди людей, везде…

— Я думал, они живут на небе, в каком-нибудь раю или как там называется это место, — снова попытался все свести к шутке я, но шутки закончились. У Энджи окончательно пропало чувство юмора.

— Нет, Нил, послушай меня, пожалуйста!

В ее голосе и взгляде была какая-то мольба, отчаяние, почти безнадежность. Как будто она собиралась сказать мне что-то, что я заранее отверг. Это как подойти к своему отцу, который только и ждал от меня продолжения династии, семейного циркового ремесла, и сказать ему в двенадцать лет, что ни за что на свете не хочу быть и не буду клоуном. Но я ничего не ждал от Энджи, и все же ее взгляд казался мне почти обреченным.