Ангелы не падают - [13]

— Ангелы живут среди людей, — продолжала она очень тихо, спокойно и рассудительно, — всюду, но более всего ангелы любят Нью-Йорк. Здесь много жизни. Не пытайся объяснить это тем, что знаешь, просто поверь. У нас очень много правил, Нил. Например, ангелам запрещено иметь свое жилье, потому что наш дом не в городах. Мы здесь гости…

— Стой-стой! — запротестовал я. — Ты что, пытаешься мне впарить, что ты типа ангел?

— Не пытаюсь я тебе ничего впарить! — она грустно улыбнулась. — Что за выражения… Я же говорила, что не поверишь…

Я смотрел на нее теперь иначе. Хотя заявления ее были совсем уж нелепыми, Энджи Сапковски не казалось мне больше сумасшедшей. Мне вдруг стало ее ужасно жаль. Жалость сковала меня, как озеро сковывает лед. Что-то произошло у этой девочки, что-то, должно быть, очень плохое, раз она так отчаянно бежала от этого. Проще было нарисовать у себя в голове фантастический мир, проще было существовать в реальности ангелов, чем в ее суровой действительности. Мне захотелось что-то сделать для Энджи, как-то помочь, пробиться к ней. Я держал ее под потолком, исполняя сложные акробатические трюки, но я совершенно ничего не знал о ней.

— Тебя кто-то обижает, Эндж? — я коснулся ее лица, поправил длинную прядь светлых волос. — Кто-то причиняет тебе боль? Ты можешь рассказать мне! Не бойся… Что у тебя случилось? Я помогу…

— Ничего не случилось, Нил! — улыбнулась она очень искренне и открыто.

— Но ты говоришь мне, что ты как будто ангел, так?

— Да.

Она была невероятна. Я смотрела на нее, разглядывал нежные черты лица: большие голубые глаза, длинные ресницы, чувственные губы, естественный румянец на щеках, как у ребенка. Она была не намного младше меня, но рядом с ней меня не покидало ощущение, что это маленькая девочка, беззащитная и невинная. И что-то заставило ее выдумать эту нелепую историю про ангелов.

— Знаешь, что, — я провел ладонью по ее щеке, — давай-ка сейчас поедем ко мне! Переночуешь сегодня у меня, а завтра утром решим, что делать.

— Если это не стеснит тебя…

— Не парься, Эндж. Все нормально. Поехали?

Она кивнула. Мы взяли небольшую сумку, где были ее вещи, и вышли на улицу.

Нью-Йорк дышал ночным воздухом. Дышал полной грудью. Люди все еще куда-то шли, ориентируясь в лабиринте квадратных кварталов по свету вывесок. Машины сигналили на светофорах. Через дорогу буквы в названии ресторана мерцали, словно им не хватало сил гореть. Где-то совсем близко прогудела сирена. Из кафе справа доносился легкий блюз — играла живая музыка. Люди сидели на открытой веранде, о чем-то разговаривали, наклоняясь друг к другу, поднимая бокалы с вином и шампанским. Город источал необыкновенную нежность. И хотя на вид всё по обыкновению двигалось в каком-то хаосе, в этой повседневной суете и был неповторимый порядок Нью-Йорка, не похожий ни на что. Как в групповых сценах танцевальных шоу, когда множество артистов двигаются каждый по своей четко выверенной траектории, так и всё в этом городе имеет свой собственный путь, проложенный неведомым режиссером, выверенный лучшим хореографом. И видимый хаос оказывается на самом деле хорошо поставленной мизансценой. Именно за это я всегда любил Нью-Йорк. Здесь ты можешь двигаться совершенно спонтанно, не имея в голове строгого маршрута, но пока ты двигаешься, ты неотвратимо идешь в нужном направлении и окажешься в конце концов там, где хотел. Главное не терять ритм улиц.

Я встал на бордюр и поднял правую руку — желтое такси остановилось в полуметре от нас. Мы с Энджи прыгнули на заднее сиденье, я назвал адрес. Таксист-араб всю дорогу напевал себе под нос какую-то восточную мелодию, не обращая на нас внимания.

— Так значит, — заговорил я, — ангелы любят Нью-Йорк?

— Да, ответила Энджи, — Здесь их больше всего.

— Я думал, они все живут в Лос-Анджелесе.

— Нет, — она снова обезоруживающе улыбнулась.

— А ты здесь как оказалась? — я совершенно не имел в виду никаких ангелов. — Приехала откуда-то?

— Мне нравится Нью-Йорк, — ответила Энджи. — Здесь столько людей. Есть разные города, какие-то складываются из истории, какие-то состоят сплошь из архитектуры и величественных зданий, какие-то дышат современными производствами, а Нью-Йорк — это люди. Только они создают его. Как кусочки пазла, смешиваются и расставляются каждый день в новой последовательности, образуя узор города. Представь Нью-Йорк без людей, Нил, что останется? Даже небоскребы никому не будут нужны. Они потеряются в безлюдном пространстве.

— Даже Статуя Свободы не будет иметь смысла, — согласился я, понимая мысль Энджи.

— Даже вид с Эмпайр Стейт Билдинг потеряет свою привлекательность, если внизу встанут постоянно движущиеся потоки.

— И Центральный Парк превратиться в заброшенный безжизненный кусок земли.

Эта мысль была мне близка. Во многом я полюбил этот город именно из-за необыкновенной жизненной энергии, сбивающей с ног, но и поднимающей над повседневностью. Нью-Йорк, как большой улей, жужжит и гудит. Нью-Йорк состоит из лиц, разных разрезов глаз, цветов кожи и сотен акцентов, которые сливаются здесь в особенную музыку.

Мы приехали ко мне, поднялись в лифте на последний этаж.