Anenerbe - [38]
— У тебя жар, я вызвала врача.
— Кто такая Люся? — Александр Николаевич напряженно смотрел на жену.
— Какая Люся?
— Она встречается с Павликом.
— С нашим Павликом? — встрепенулась Зоя Константиновна, — почему ты мне прежде не говорил?
— Как я мог тебе сказать, если только что узнал?
— Жар, — тихо произнесла Дарья Никитична, — я в аптеку, травки куплю.
— Свиными лопатками торгуете! — вдруг вспомнил Кузнецов, — а перед ларьком вашим огромная лужа и доска качается! И неожиданно для себя продекламировал:
— А Люська — дрянь! Не любит она Павлика, у нее уже другой ухажер! Богатый! Если мы Павлику машину не купим, она его бросит. Зоя! Мы завтра же купим ему машину! Новую! Импортную… эту как ее… джип! Точно купим ему джип. И он будет на своем джипе в школу ездить! А затем за тобой заезжать… или за мной? Зоя! Мы купим два джипа, чтобы как у людей, чтобы по-человечески…завтра… два джипа…
Александр Николаевич уже сомкнул глаза, хотя и продолжал бормотать.
— Два джипа… чтобы как у людей… чтобы по-человески…
Источник вечного движения. Кружка пива и Коля с пилорамы. Фото на память и яма одна на всех
Дождь все же выдохся, видно, устал, хотя в воздухе еще стояла влага. В доме тоже влажно и как-то неуютно. Дом-то старый, а кто летом затопит? Поэтому и сыро. Однако солнце уже принялось за дело и для начала заглянуло к каждому, чьи окна выходили на восток. Виталий Борисович оказался в числе счастливчиков. Его небольшая квартира, несмотря на скромные размеры, имела одно неоспоримое преимущество — окна выходили как на восток, так и на юг. На восток выходило окно кухни, где, как принято, и начинают каждый день миллионные наших сограждан. Виталий Борисович — не исключение. Еще сонный, он первым делом отправлялся на кухню ставить чайник — шлепал босыми ногами и смешно тер руками глаза. Иногда зевал, иногда потягивался, чесал то один бок, то другой, короче, просыпался. Не один десяток прожитых лет позволял в утренние часы особенно не беспокоиться — все происходило, как говорится, на автопилоте. Если он чистил зубы и брился, это вовсе не означало, что он чистит зубы и бреется. Все эти необходимые составляющие утренней процедуры выполнял двойник Виталия Борисовича, позволив другому Виталию Борисовича посвящать себя другим занятиям, к примеру, о чем-нибудь размышлять. Однако это не означало, что тот, первый Виталий Борисович, был безынициативным исполнителем. Ни в коем случае! Когда мечтатель пытался отвлечь товарища Шумного, ему постоянно напоминали, чтобы не порезался, чтобы чайник на плите не выкипел, да чтобы просто не опоздал на службу.
Виталий Борисович никогда не опаздывал. За все сорок с небольшим и ни разу! По этому поводу он даже иногда над собой подшучивал — очень нехорошо и как-то уж слишком самокритично. Вот, говорил Виталий Борисович, также когда-нибудь и умру, приду загодя, чтобы не опоздать.
Люди на улицах тоже сонные. Молодая мамаша ведет, или точнее сказать, тащит малыша на «службу» в садик. Оба явно спят: и малыш, и его мать. А вот «народной тропой» гуськом, словно призраки, топают курсанты — будущие покорители морских широт. И они спят, каждый второй бредет с полузакрытыми глазами. Насколько помнил Виталий Борисович, курсанты здесь ходили без мало лет сорок и еще столько же будут ходить — кому-то нужно оправляться в плавание.
Если вернуться в прошлое, возможно, и он тоже пошел бы в речное училище — слишком велик соблазн побродить по свету и посмотреть мир — не отправился. В юности Виталий Борисович сходил с ума от техники и, надо признать, к обоюдному удовольствию — техника отвечала ему тем же — раскрывала свои двери в полный загадок и тайн мир. Сейчас в этом можно признаться, но любимым предметом в школе были уроки труда. И преподаватель — хромой на одну ногу ветеран в мятом костюме — не превзойденный авторитет и покоритель мальчишеских сердец. Чего только он не умел! Чего только не знал! В прошлом сержант доблестной Красной Армии и не представлял, что найдет свое призвание на старости лет в полуподвальном помещении мастерских, куда как на праздник веселой толпой бежали пацаны. Именно тогда Виталик впервые сел за баранку такого же древнего как и преподаватель старого грузовика и прохватил пару кругов по школьному двору. А услышав добрые слова похвалы, нисколько не удивился, словно знал наперед, что быть ему в скором времени водителем. Как давно это было? От двора ничего уже не осталось, и проехать можно лишь только на велосипеде — грустно.
Как раз по бывшему школьному двору и шагал сейчас Виталий Борисович. Удивительно течение жизни! Кого-то судьба забросит за десятки тысяч километров в другие края, за моря и океаны, а кто-то будет ходить тем же маршрутом как в детстве через тот же самый школьный двор! И чего его понесло в милицию? Крутил бы сейчас баранку, однако отказать, не оправдать доверие не мог, не в его правилах, да и хлопотали за него люди серьезные. Пожалуй, тот единственный раз, когда ему предложили, и он согласился. А зачем? Уважил, но не самого себя, а человека, взявшего за него ответственность.
Дима Скворцов никогда не увлекался буддизмом. Ему нравилась деревянная фигурка Будды, которая вечно молчит. Прежде чем отправиться на небеса, Дима прошептал: «твори свое спасение».
Что существуют тайные знания, уже давно не секрет. Секрет в другом. Кто и почему охраняет тайные знания. Почему большая часть человечества не имеет к ним доступа? Значит, имеется причина. И не одна. Множество причин. Главная причина — само человечество. За прожитые тысячелетия человечество ни на грош не поумнело. Либо кто-то намеренно пытается держать человечество в неведении. Последняя версия более интересна. В ней интриги больше.Почему-то людям кажется, что достигнутые в жизни успехи, являются плодами их труда. К сожалению, это одно из заблуждений.
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.