Вайз задумчиво дожевал чипсы, смял опустевший пакет и заткнул его в карман на стене палатки, который исполнял у него роль мусорного ведра — там уже торчали пустые пластиковые бутылки и сломанная подставка под телефон.
— Может, преследователь просто не знал, что владелец сменился? — предположил он. — Кто-нибудь угрожал им расправой?
— Историю звонков проверяли, — отмел его возражение Мартинес. — Не дураки в полиции. Да и от угроз по телефону не умирают.
Заскрипели соседние лежанки, обладатели которых заинтересовались загадочной историей.
— Может, чокнутый гипнотизер какой-то владельцам номера звонил и подталкивал к суициду? — вставил свое слово Джонсон. — А что, я видел в шоу, некоторым достаточно жертве один раз сказать такое, и она кинется из окна.
— Где ты там суицид увидел? — возразил Грегори со своей койки. — В анамнезе огнестрел и проникающее ранение живота. Гипноз вообще хрень, на одного подействует, а на другого — нет.
— О, парни, идея, — нетерпеливо подпрыгнул Стюарт, сетка кровати под ним ударила в пол от его веса и он поморщился. — Чип в паде радиоактивный! Так не заметно, а он со временем мозг владельцев некротизирует. Я читал про такое в одном детективе. Они сами себе киллеров нанимали, когда с катушек съезжали, чтобы не мучиться.
— Дурак ты, Выдра, — снисходительно отозвался Вайз, — пады у них были у каждого свой, а номер присваивают чипу через компьютер. Что наши гениальные акустики скажут?
Он посмотрел на Такэду, который сделал вид, что спит, потом на Тейлора, но тот раздраженно пожал плечами.
— Помощь зала иссякла?
Стюарт еще немного подумал, ничего не придумал и махнул рукой с видом, что серьезно обсуждать глупые байки больше не намерен. Других версий ни у кого не нашлось, и Мартинес с видом победителя продиктовал номер, состоявший из нуля и одних восьмерок. Гейл с облегчением выдохнул: проклятый номер достался не ему.
— Забавно, — сказал доктор Ващанников, наливая себе кофе. — Насколько все-таки живучи мистические истории, не находите?
— Вся мистика имеет в основе примитивные факты, которые людям лень сопоставить, — равнодушно ответил Лаудер, подбрасывая в руке игрушечный мячик на резинке. — Проще придумать легенду, они красивее и жить с ними интереснее.
Ващанников посмотрел на сходящиеся луны Цереуса, потом кивнул на затихший динамик.
— Только не говорите, что знаете тайну проклятого номера, я разуверюсь в собственных интеллектуальных возможностях. Я тоже не нахожу общего знаменателя у такого набора фактов.
— Этот знаменатель не входит в вашу картину мира, — мяч совершил еще несколько вылазок и улегся Лаудеру в ладонь. — Номер из серии «блатных», сплошные восьмерки, такие номера перекупают криминальные пешки, которые добирают вес дешевыми побрякушками. В разборках с конкурентами их не жалеют, и кончают жизнь они такими вот описанными образами. Полиция не всегда в курсе подоплеки.
Лицо Ващанникова вытянулось, он машинально поднес чашку к губам, отхлебнул кофе, обжегся и поставил чашку назад.
— Так просто?
— Предпочитаете сверхъестественное?
— А знаете — да, — задумчиво сказал Ващанников. — С мистикой интереснее и как-то чище, что ли, она возвышает над обыденностью. Кстати, почему мы сидим на веранде вместо комнаты? Здесь полно насекомых.
Лаудер засмеялся и вдруг молниеносным ударом мяча впечатал в косяк неестественно огромную цикаду, неизвестно как пробравшуюся сквозь москитную сетку.
Курсанты, шипя, повыдирали наушники из ушей и разбежались по койкам, пока Креббер, придавив подушкой пад, пытался наощупь отключить его.
— Чтобы я еще раз согласился на "звонок другу", — пробурчал Вайз в сторону Креббера.
— А мне вот интересно, — сказал Мартинес, втягиваясь под одеяло, — почему это нам не пришло в голову про блатной номер? У нас картина мира неправильная? Или наоборот?
Креббер показал ему со своей койки кулак, и палатка снова погрузилась в тишину, постепенно переходящую в ночной сон.
Травы было много. Она колосилась по пояс, зеленая, густая, сочная, с охвостьем на конце, отдаленно напоминавшим оранжевую метелку. Когда налетал ветер, по полю словно волна прокатывалась, оставляя в воздухе пыль и цветень.
Гейл плюхнулся в траву и тут же вытянул стебель ближайшей метелки попробовать белесый кончик на вкус — горько. Вайз бросил рядом свой мешок с утяжелителями, пристроился на нем лопатками и уставился в небо, где бледные луны Цереуса начали свое движение. Остальные последовали их примеру, это уже было на автомате — отдыхать при каждом удобном случае, потому что в следующую минуту всех могли поднять в новый марш-бросок.
Старый ангар, служивший ориентиром, снаружи по самую крышу зарос рыжими колосьями, дверь давно отвалилась, и нутро железной бочки выглядело угрожающе-темным и неизвестно кем обитаемым. Внутрь никто не пошел. Лаудер, который по странной прихоти совершал этот переход вместе с ними, не озвучив никакой команды просто привалился спиной к огромному камню, торчавшему из травы древним символом перепутья. Мокрый Вайз посмотрел на него подозрительно — почему только они сопят как носороги, вес-то у всех одинаковый был в нагрузке. Или нет? Спросить, разумеется, было нельзя.
