Андрейка - [7]

Вот уже шестой день болеет Зинаида Антоновна. Внезапно бросившись тогда после первых выстрелов в реку, она сильно поранила левую ногу.

Андрейка ни на минуту не отходил от матери. Лицо его осунулось, похудело, глаза глубоко запали. Из головы у него не выходил сон об отце. Ему так хотелось встретиться с отцом! И еще хотелось Андрейке, чтобы мама была свидетелем этой встречи, видела, как крепко жмут они друг другу руки и рядом пойдут вслед за танками все дальше и дальше, прямо в Германию. А может, случится так, что Андрейка будет сам управлять танком, прорываться сквозь вражеский огонь, переплывать реки, заходить в тыл противнику и громить беспощадно фашистов!

Богата детская фантазия...

Зинаида Антоновна открыла наконец глаза и, оглядевшись, сразу все вспомнила и все поняла.

Ее испугало застывшее, обтянутое кожей лицо Андрейки, и несколько секунд она внимательно вглядывалась в него. Губы мальчика что-то шептали, и мать встревожилась еще больше: здоров ли ее сын?

Глаза налились слезами — то ли от слабости, то ли от волнения, от боязни за сына. Зинаида Антоновна всем сердцем жалела Андрейку; мал еще, а страдает и мучается наравне с нею и со всеми взрослыми, как равный среди равных участвует в тяжелой, опасной борьбе. Вот и сейчас сидит, сгорбившись, как старичок, над постелью раненой матери в сырой и тесной партизанской землянке, а вокруг тишина, неизвестность...

Зинаида Антоновна обеими руками обняла сына и крепко-крепко прижала к себе. И от этого ей стало легче. Высохли слезы, порозовело лицо. Андрейка чуть отстранился, внимательно всматриваясь в глаза матери.

— Как ты похудел, сыночек! — с нежностью произнесла Зинаида Антоновна.

— Нет, мамочка, это я так... Не выспался, вот тебе и кажется...

— Ты чем-то озабочен?

— Никак не могу забыть о том сне.

— О каком сне ты говоришь, сынок?

Только теперь Андрейка вспомнил, что так и не успел рассказать маме о страшном и необычном сне, который видел перед тем, как в деревню пришли гитлеровцы.

— Ой, мамочка! — вырвалось у него.

И торопливо, подробно он начал рассказывать о жутких картинах, виденных во сне. А потом так же подробно рассказал и о своей встрече с Романом Томашуком, человеком с черной бородой и охотничьим ружьем за плечами.

* * *

Зинаиде Антоновне приятно было услышать от сына о том, чем закончилась недавняя операция, в которой участвовал и он, ее Андрейка. О ней уже знал весь отряд.

...Тогда Андрейка не успел и оглянуться, как его схватил за руку Кастусь, сын Якима Михалькова, и таинственно потащил за собой. Андрейка знал отца Кастуся, одного из боевых партизанских командиров. Познакомился он с первых дней жизни в отряде и с самим Кастусем, парнишкой хоть и одних лет с Андрейкой, но более рослым и крепким. Как же было теперь не пойти за приятелем, когда тот сказал:

— Давай быстрее, там нас ожидают. Не пожалеешь.

Андрейка послушно зашагал рядом с Кастусем. Озабоченный вид приятеля насторожил Андрейку, заставил вспомнить о матери. «Как же тебе не стыдно уходить неизвестно куда, ничего не сказав ей об этом?» Но он сам не знал, куда они идут и долго ли пробудут там. А время еще было раннее.

— Ты знаешь, сколько я тебя искал? — запыхавшись, на ходу сказал Кастусь.— Ого!

— А кто нас ждет? — спросил Андрейка, хотя и видел, что направляются они к штабу партизанского подразделения Михалькова. Но подумать, что сам он может понадобиться командиру подразделения, не решился.

Кастусь промолчал, только многозначительно почмокал губами.

А ожидал их действительно сам товарищ Михальков, командир отважных партизан, которые успели уже провести не одну боевую операцию на участке железной дороги Зыково — Неходово. И сегодня у командира был подготовлен план очередной операции, смелый и рискованный. Правда, мальчикам об этом плане Михальков решил не говорить, они должны были лишь помогать в осуществлении этого плана. Но и этого на первых порах достаточно, а об остальном узнают позднее.

В отряде Михалькова был один партизан — железнодорожник, опытный машинист паровоза. Человек пожилой, сдержанный, но мудрый и полный ненависти к оккупантам. Вместе с Михальковым, с полного согласия Мартына, они надумали нанести удар по зыковскому депо, где ремонтировались немецкие паровозы.

— Вот вам кусок красной материи,— встретил Михальков мальчиков.— Можете с собой и какой-нибудь платок взять.

— Зачем? — спросил Кастусь.

— Узнаете потом. А пока быстро в дорогу. Идите по направлению к деревне Песчаны. За нею, на опушке леса, вас встретит дядька Степан. Ты, Кастусь, его знаешь.

Хлопцы молчали. Очень хотелось им знать дальнейшее, но спрашивать не решились, командир все равно не скажет. И потому оба лишь переглянулись. А Михальков продолжал:

— Вы должны будете помочь дядьке Степану. Выполнить его приказ. Поможете — и сразу назад ко мне, расскажете все, что видели. Понятно боевое задание? — подчеркнув слово «боевое», спросил Михальков.

— Понятно,— за себя и за Андрейку ответил Кастусь.

— Выполняйте!

Мальчики ушли. Михальков долго смотрел им вслед.

Идти надо было километра три, а приятелям это расстояние показалось совсем коротким. Им не терпелось узнать от дядьки Степана о задании, поскорее помочь ему. Молча шли они лесом, так же молча пересекли лужок, перевалили через голый песчаный холм, за которым увидели лес. На опушке их должен встретить дядька Степан.