Анастас Иванович Микоян: человек и политик - [38]
В первой же беседе Микояна с венгерскими лидерами речь зашла о чрезвычайном усилении активности оппозиционных сил, при котором возможны открытые антиправительственные выступления, подобные тому, что произошло в Познани. Микоян в соответствии с принятыми в Москве (не без влияния донесений Андропова) установками напомнил о необходимости более твердого руководства перед лицом нажима разного рода оппозиционных элементов. Но даже Ракоши, более других склонный именно к силовым методам, подал на это реплику, что положение настолько осложнилось и напряжение так усилилось, что даже аресты не помогут[276].
Человек, на редкость искушенный в знании механизмов аппаратной борьбы, Микоян сразу же понял в ходе беседы, происходившей в присутствии Ракоши, что в руководстве ВПТ давно назрела мысль о необходимости замены первого секретаря, однако сторонники подобного решения боялись открыто ставить этот вопрос без предварительного согласования с Москвой. «Все они ожидают постановки вопроса о Ракоши с нашей стороны», — сообщал Микоян в тот же день в Кремль[277]. Выслушав в ходе первой беседы сообщения венгерских партийцев о политической ситуации и признав ее «очень сложной и острой», А. И. Микоян откровенно высказал свое мнение: «Пока т. Ракоши возглавляет руководство партии, ЦК не сможет защитить себя от обвинений в необоснованных репрессиях… против честных коммунистов»[278], преодолеть недоверие со стороны многих рядовых коммунистов, а значит, не будет и единства партии. Вопрос, таким образом, упирается в пребывание Ракоши на посту первого секретаря ЦР ВПТ. Придя к подобному выводу, Микоян решил пойти навстречу очевидным ожиданиям части своих венгерских собеседников, предложив Ракоши «в интересах партии… самому подать в отставку, чтобы облегчить партии сохранить свое руководство и разгромить оппозицию и враждебные элементы»[279]. Герё и Хегедюш, участвовавшие в беседе, согласно донесению, поступившему в Москву из посольства СССР, были «обрадованы такой постановкой вопроса, вздохнули свободно» [280]. На состоявшемся в тот же день заседании политбюро ЦР ВПТ, как доносил в Москву Ю. Андропов, «ни один из присутствующих товарищей не высказался против предложения об об отставке т. Ракоши с поста первого секретаря ЦК», некоторые прямо говорили, что в сложившейся ситуации без этого «добиться разрядки напряжения не удастся». Не только потому, что Ракоши несет немалую ответственность за признанные необоснованными репрессии, но и ввиду того, что после XX съезда КПСС он «продолжал руководить старыми порочными методами, вызывавшие серьезные возражения со стороны партийных масс»[281].
На заседании Политбюро, состоявшемся 13 июля с участием Микояна, Ракоши согласился со своей отставкой нехотя, «вынужденный к этому силой обстоятельств. Видимо, он добивался остаться в руководстве венгерской партии, в составе Политбюро, чтобы тем самым сохранить фактически свое руководство в партии»[282]. Это подтвердило через несколько дней и его поведение на партийном пленуме, где Ракоши попытался дать «последний бой», мобилизовав ряд своих сторонников на выступления в свою защиту и тем самым переломить ход пленума в свою пользу. В этих условиях Микоян, не планировавший первоначально выступать, чтобы не создавать впечатления давления Москвы на принимаемые в Будапеште решения, счел целесообразным вмешаться в ход событий, попросив слово и изложив свои представления о путях восстановления доверия масс к руководству ВПТ[283].
Вслед за первой проблемой предстояло решить и вторую — о преемнике Ракоши. Вопреки высказывавшимся некоторыми венгерскими историками суждениям о том, что выдвижение кандидатуры Гере на пост первого секретаря ЦР ВПТ не могло не быть предопределено соответствующим решением Президиума ЦК КПСС, Микоян, как явствует из выше приведенных документов, первоначально (надо сказать, весьма не настойчиво) предлагал членам политбюро ЦР ВПТ сделать выбор в пользу А. Хегедюша. Впрочем, он быстро отказался от этой идеи, увидев реакцию своих венгерских собеседник. Что и понятно, ведь речь шла о совсем еще молодом (34 года) и не обладавшем авторитетом в партийных кругах человеке. При обсуждении конкретных кандидатур, как и за месяц до этого, в ходе визита Суслова[284], всплыл вопрос о желательности исправления того не совсем здорового «перекоса», который издавна сложился в руководстве ВПТ и питает в венгерском обществе ненужные настроения. Речь шла о том, что среди лидеров партии почти нет «лиц венгерской национальности» или, если с привычного партийного жаргона перейти на все более слышный язык улицы, в руководстве страной наблюдается «еврейское засилье». Никак не будучи в названном смысле «лицом венгерской национальности», Гере сразу же отвел свою кандидатуру (выдвинутую А. Хегедюшем) и предложил в первые секретари Яноша Кадара
