Анастас Иванович Микоян: человек и политик
Александр Сергеевич Стыкалин / Игорь Николаевич Селиванов
Книга посвящена жизни и деятельности известного политического деятеля советской эпохи А. И. Микояна (1895–1978). Проанализированы основные этапы его политической биографии, даны оценки участия в формировании внутренней и внешней политики СССР. Отдельные разделы составляют обзоры архивных фондов и не публиковавшиеся ранее документы, а также материалы, посвященные сохранению исторической памяти о Микояне. Для преподавателей, аспирантов, студентов, а также всех, кто интересуется личностным фактором в отечественной истории советского периода. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
| Жанры: | Биографии и мемуары, История, Политика |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 119 |
| ISBN: | 978-5-00165-365-3 |
| Год издания: | 2021 |
| Формат: | Полный |
Анастас Иванович Микоян: человек и политик читать онлайн бесплатно
Ответственный редактор
И. Н. Селиванов
Рецензенты:
доктор Й. Чавошки (Республика Сербия)
кандидат исторических наук О. Н. Аргунов
@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ
© Коллектив авторов, 2021
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2021
Предисловие
На сегодняшний день написано достаточно много работ в контексте такого популярного направления не только в научных кругах, но и у широкой читательской аудитории, как «Человек в истории». Их авторы, в стремлении показать те или иные стороны «личностного фактора» в историческом процессе, находятся порой на диаметрально противоположных методологических позициях. Это касается как изучения истории повседневности, так и характеристик конкретного государственного или общественного деятеля.
XX век с его потрясениями и социальными катаклизмами дал много информации для размышлений, в том числе и в рамках применения на практике политическими лидерами марксистской модели общественного развития. Советский период отечественной истории — наглядное тому подтверждение. Как показывает практика, у пишущих на данную тему анализ достоверных исторических источников и объективность подходов зачастую подменяется голословными утверждениями или обвинениями в соответствии с той или иной конъюнктурой, чаще всего, в формате «исторической политики». Это в равной мере относится как к отечественной, так и к зарубежной историографии и публицистике.
Еще на один аспект обратил внимание российский историк-архивист О. В. Хлевнюк. Проанализировав большое количество работ биографического жанра, вышедших в советский и постсоветский период, он пришел к неутешительному выводу, что читатель, интересующийся советской историей, сталкивается с большим пластом недостоверной информации, в том числе «упакованной в наукообразные обертки»[1].
С этим утверждением сложно не согласиться, но только какие критерии, кроме обвинительного уклона в отношении политических лидеров советской эпохи, подкрепленного соответствующим архивным материалом, стоит использовать при написании работ биографического жанра, остается непонятным.
Есть еще одна тенденция при изучении советской истории: создание своеобразных «фигур умолчания», если тот или иной деятель не вписывается в заранее заданную схему. Или последовательно создавать вокруг него какие-либо штампы или ассоциации.
Одним из самых ярких и талантливых представителей советской партийно-государственной элиты, оставивший заметный след в отечественной истории и мировой политике, был Анастас Иванович Микоян. Это признают практически все, кто в той или иной степени знаком с его деятельностью. Несколько десятилетий он входил в руководство высших органов власти СССР. В ноябре 2020 г. исполнилось 125 лет со дня рождения Микояна, и появился хороший повод вспомнить о нем как о политическом деятеле, явно недооцененном не только современниками, но и потомками.
Нам представляется в рамках предисловия уместным хотя бы в общих чертах остановиться на специфике той эпохи, в которой Микояну пришлось жить и работать.
Когда идет речь о советском периоде отечественной истории, а тем более об олицетворявших его политических лидерах, возникают самые неоднозначные оценки. Это в полной мере касается как его начального этапа, чаще всего ассоциирующегося с фигурами В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого, так и тридцатилетнего «сталинского периода», по завершении которого Советский Союз превратился, исходя из общих цифр экономических и военных показателей, в одну из самых мощных и влиятельных держав мира. Конечно, можно долго дискутировать по поводу того, какова была цена такого статуса, и какими методами он был достигнут.
Подобная неоднозначность в полной мере относится и к временному отрезку, названному периодом «хрущевской оттепели». Одни историки и политические публицисты ее характеризуют как «время несбывшихся надежд», другие видят «начало развала СССР», а третьи считают, что она зародила в советском обществе иллюзии относительно возможности демонтажа сталинской системы и ее замены на «истинную» («ленинскую»)[2].
После окончания XX съезда КПСС, который принято считать «пиком оттепели», следующие восемь лет хрущевского правления были наполнены столь противоречивыми событиями во внутреннем развитии и во внешней политике, что до сих пор в их оценках можно элементарно запутаться: что все-таки было благом, а что пошло во вред народам, населявшим Советский Союз?
Логичным следствием почти полувекового отрезка истории СССР было явное нежелание сформировавшейся в сталинские и хрущевские времена политической элиты и далее жить в постоянном стрессовом состоянии. Прежде всего, они не хотели вновь испытывать на себе периодически проводившиеся (чаще всего по инициативе партийного вождя одновременно являвшегося неформальным главой государства), радикальные кадровые встряски: партийные «чистки», «большой террор», борьба с «космополитами», «бандой Берия», «антипартийной группой» и т. д.
Сторонники прежнего «жесткого курса» потерпели во внутрипартийной борьбе ощутимое поражение, отойдя на вторые-третьи роли. Отсюда плавно вытекало наступление почти на два десятилетия эпохи «брежневского застоя» (своеобразной «передышки» для советской номенклатуры), быстро перешедшей в горбачевскую «перестройку», в конечном итоге и завершившую «советский левый проект».
