Анархист - [55]
…
– Как же мне с вами быть, вашбродие? – начал беседу с вопроса батька Гришан. – Видал, как Жидков твоей головы хочет.
– Ну и отдай, моя голова сейчас ничего не стоит, – Шишкин равнодушно посмотрел в глаза своего нечаянного спасителя. – Чего ты сам мучаешься и меня мучаешь? Всё равно конец один. Застрели, а труп отдай. Тебе зачтётся.
– На кой хрен мне сдался такой зачёт? Сам подумай. Мне такие люди, как ты, край как нужны. Ты же грамотный офицер, говорят, карты сам умеешь составлять?
– Кому сейчас нужны какие-то карты? Всё катится в тартарары, и ты хочешь, чтобы всё катилось по карте?
– Ты, Шишкин, не понял, а говорили, мол, умный… – Гришан вздохнул. – Попробую ещё раз. Я собираю отряд удачливых, умелых, умеющих отдавать и исполнять приказы бойцов. Я сам такой. Новосёлов Ванька, вообще везунчик. Раз десять от красных уходил. Про партизанского генерала Ефима Мамонтова даже ты, наверное, слыхал. Колька Бастрыкин из Волчихи – народный талант! Это он летом Змеиногорск на штык взял. Про тебя тоже говорят, мол, Шишкин, кого хочешь, вокруг буя обведёт… Вот! Поэтому у меня для тебя есть предложение. Ты идёшь ко мне в отряд, как начальник штаба. Учишь мужиков тактике, правильному сочинению приказов и всему такому прочему.
– Допустим, – в глазах есаула вспыхнул огонёк надежды, – а как ты с тем большевиком, что на нас напрыгивал, объясняться будешь? Он же перед начальством страсть как выслужиться хочет…
– Жидков такой… Придумаем что-нибудь.
– Например, пристрелим при попытке к бегству… – Мамонтов включился в разговор. – Так! Было темно, лица он твоего не видел, распознал только по погонам. Мы сейчас всё решим.
Трупов в городе много, подберем схожего роста, твою одёжу на него напялим. Жидкову скажем, что ты рванул в гору. Пришлось нам тебя стрельнуть. Труп в твоей шинелке ему предъявим. Если Жидков даже и засомневается, то до правды докопаться у него не получится ни-за-что. – Ефим Мефодьевич выразительно произнёс последнее слово по слогам.
– Делайте, как хотите, – Шишкин опять впал в меланхолию. – Вот только, попрошу об одном одолжении. Захарова и Мельниченко можно при мне оставить? Опытные вояки, оба германскую прошли, с Колчаком до Перми дошли, потом сюда. Кстати, судя по тому, что ни тот ни другой даже не ранены, оба из тех, что вам нужны. Везунчики, самое то, что ты ищешь.
– Слава Анархии, их большевики не ловят, как тебя, поэтому с ними всё куда проще. Поставим на довольствие, проверим знания и навыки, познакомим с основными положениями анархизма…
– Так вы прямо идейные?
– Ха! А ты думал, так, погулять вышли? Нет, вашбродь, у нас Ванька Новосёлов теорию анархии и по Кропоткину, и по Бакунину… на ять. Даже какого-то Прудона[86] знает. – Гришан многозначительно поднял палец. – Что самое интересное, в корне все эти философы говорят о справедливости так, как мы, русские мужики, её понимаем. Представляешь?
Шишкин горько усмехнулся, – я как человек военный и технический в этой гуманитарной философии мало что понимаю, но раз у вас тут такие светлые умы, – он опять усмехнулся, на этот раз с изрядной долей скепсиса, – надо будет и мне ознакомиться.
– Во-о-от! Это ты верно толкуешь! – не уловив иронии, Гришан довольно хлопнул Шишкина по плечу. – Чувствую, мы с тобой сработаемся.
…
На следующий день, не успело солнце достичь зенита, как у дома, который занимал предревкома Жидков, остановились сани. Рядом с санями гарцевали двое всадников. На кауром жеребчике – батька Гришан. На гнедом – Савелий Мамонов. Они решил лично сопроводить тело Антона Панкратова, убитого во время лихой атаки на казачий штаб. На офицерской шинели хорошо видны алые есаульские погоны.
– Хозяин! – Крикнул Гришан. – Хватит спать, выходь из избы, принимай подарочек!
На крыльцо вывалился помятый Жидков. С похмелья он зол на весь мир, но пытается соблюсти приличествующий высокому чину вид. Мутным взглядом он огляделся по сторонам и наконец, зафиксировал взгляд на санях и лежащем в них теле.
– Так. Я не понял, – мотнув головой в сторону Мамонова. – Товарищ Мамонов, где пленный? Вы его расстреляли без моего приказу?
– Никак нет! – глядя сверху на председателя, попытался объяснить ситуацию Силантий. – Убечь пыталась, белобандитская сволочь. Уже мы Змеиногорск прошли, он как даст дёру… Фёдорыч его едва успел подстрелить. Скажите спасибо, что не живого, так мёртвого Шишкина мы вам доставили.
– Ну, блядь! – начал грязно ругаться Жидков, – ну, ёб же вашу мать! Вы, что ж, суки, мне мёртвяка этого сраного притащили! В жопу себе его засуньте… Вас расстрелять мало, блядь.
– Товарищ, спокойно! – прервал поток начальственного гнева Гришан. – Есаула Шишкина так или иначе больше нет среди живых. Отправляйте в Барнаул телеграмму об уничтожении банды Шишкина в полном составе. Вот увидите, вам губчека благодарность объявит, а может даже наградит…
– Ты, Моисей Фёдорыч, в самом деле так считашь? – резко сбавил обороты Жидков. – Наверное, ты прав. Вот только эти пидарасы сожгли вчера телеграфный аппарат. Придётся нарочного в Рубцовскую посылать.
