Альтернативы «российского прорыва» - [33]
Через анализ альтернатив общественного развития в контексте общественного сознания в поле нашего обсуждения попадают объяснительные схемы, которые являются предпосылкой формирования рассматриваемых альтернатив.
Именно наличие общепринятых или, по меньшей мере, широко распространенных схем в очень большой, если не в решающей степени обусловливают уровень общественной поддержки или, напротив, сопротивления предложенной стратегии. Эти объяснительные схемы становились основой выработки политических стратегий, мобилизации элит, субэлитных групп и, наконец, достаточно массовых слоев и групп, которые совместными усилиями осуществляли масштабные общественные преобразования.
Ключевой вопрос о мотивах, лежащих в основе этих схем. Так, много революционных преобразований проводилось ради ценностей и интересов ограниченных «верхов», религиозных групп. Великая Елизавета Английская вела смертельную борьбу за «религиозную терпимость», которая казалась немыслимой ересью «хранителю веры» королю Филиппу II.
Сегодня, рассматривая мотивы, двигавшие субъектами развития, мы зачастую сталкиваемся с вменением этим субъектам мотивов и представлений, которые нам (в совершенно иных социальных условиях) представляются «достойными» или, напротив, «низменными». Так, например, очень часто приходится сталкиваться с вменением историческим персонажам чрезмерно рациональных мотивов принятия решений в тех случаях, когда единственно допустимым мотивом были «честь» и «достоинство». Нам сегодня не всегда понятны упорные и долгие дипломатические битвы за «правильные» начертания гербов. Так, например, лилии – символ французской монархии – исчезли с герба английских королей много лет спустя, после того как англичане покинули Кале, их последний оплот на континенте.
Все вышесказанное призвано подтвердить, что представления о ценностях и интересах, выступающих мотивами действий объектов преобразований, являются важной проблемой выработки стратегии. Эти представления могут быть реалистичными, могут быть догматическими или вовсе мифологическими, но при выработке представлений о соответствующих альтернативах развития всегда присутствуют представления о характере отклика объектов на предстоящие изменения их положения.
Выше мы уже приводили примеры столкновения ожиданий преобразователей (Екатерины Великой и соратников Царя-освободителя) с реалиями. Но здесь важно само наличие таких ожиданий и, соответственно, введение проблемы анализа таких ожиданий при обсуждении альтернатив общественного развития.
«Накапливается все больше и больше доказательств того, что эффективность права в изменении шаблонов поведения не находится в полной зависимости ни от той степени, в которой оно соответствует господствующим в сообщности установкам, ни от строгости санкций, применяемых для проведения норм права в жизнь»>[114]. Это, в свою очередь, требует анализа реальных факторов, обусловливающих формирование «шаблонов поведения» или, говоря языком теоретической социологии, моделей социального действия.
Еще одним измерением нашего анализа является временной горизонт, значение которого можно увидеть, возвращаясь к рассмотренному выше примеру – дискуссии о пятилетнем плане, его темпах и степени его сбалансированности.
Если рассматривать темпы и сбалансированность лишь на перспективу двух пятилеток, то аргументы сторонников более сбалансированного развития, снижения дисбалансов и связанных с ними социальных и экономических издержек являются очень весомыми и почти абсолютными.
Иная структура оценок возникает при увеличении горизонта стратегии преобразований еще на пять-семь лет с включением в предмет стратегии задачи обеспечения материально-технических предпосылок победы в грядущих сражениях. Следует иметь в виду, что в сознании наших лидеров того времени все время присутствовала угроза войны, неизбежность которой трезво оценивалась политическим руководством еще в 1925 г. Так, на январском Пленуме ЦК ВКП(б) 1925 г. И.В. Сталин сказал: «Четвертый факт: в связи с теми предпосылками, о которых я говорил, в связи с тем, что предпосылки войны назревают и война может стать, конечно, не завтра и не послезавтра, а через несколько лет, неизбежностью… Отсюда вывод: быть готовыми ко всему, готовить свою армию, обуть и одеть ее, обучить, улучшить технику, улучшить химию, авиацию, и вообще поднять нашу Красную Армию на должную высоту. Этого требует от нас международная обстановка»>[115].
Внимание к перспективе предстоящей войны обусловлено тем, что на январском Пленуме ЦК ВКП(б) (1925), как рассказывал мне известный историк государства и права В.М. Курицын, был представлен совместный доклад Разведупра РККА и разведки Коминтерна. В соответствии с этим сценарием к 1932 г. должен был произойти крах Веймарской республики (как мы видим, это сбылось). Это событие (по оценкам авторов доклада) должно было вызвать коммунистическое восстание. Ответом на него должно было стать вторжение Великобритании и Франции, подкрепленное значительными силами Речи Посполитой. После подавления восстания объединенные силы должны были вторгнуться в советскую Россию
Настоящая книга представляет собой восьмой том серийного издания «Политика колониальных держав в Азии и Африке», подготовленного Отделом международных вопросов Института народов Азии АН СССР.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые публикуемая на русском языке книга «Резня в Армении» написана бедуином, арабом из Сирии Файезом эль-Гусейном. Очевидец геноцида армян во время Первой мировой войны в Османской империи, Файез эль-Гусейн записал свои воспоминания в 1916 г., когда еще свежи были в памяти подробности увиденной им трагедии. Как гуманист он считал своим гражданским долгом свидетельствовать для истории. Но прежде всего он как глубоко верующий мусульманин хотел защитить «исламскую веру от возможных обвинений в фанатизме со стороны европейцев» и показать, что ответственность за содеянные преступления несет атеистическое правительство младотурок. Публикация содержит обширное введение Дж.
Выступление на круглом столе "Российское общество в контексте глобальных изменений", МЭМО, 17, 29 апреля 1998 год.