Альтернативы «российского прорыва» - [32]

Показательно в связи с этим удивление реакцией общества на пенсионную реформу, высказанное первым вице-премьером А.Г. Силуановым. Отношение общества к характеру проведения «пенсионной реформы» показало, что платой за отсутствие прогноза социальных последствий принимаемых решений, включая и их нравственно-этическое измерение, является возникновение серьезных проблем. Последовавший рост недоверия общества ко всем ветвям и институтам власти, безусловно, создает достаточно высокие барьеры для проведения новых реформ, крайне необходимых для реализации «российского прорыва».

Таким образом, важной точкой отсчета выработки стратегий развития являются учет мотивов и представлений, включая сюда и нравственно-этические, доминирующих субъектов, способных как задавать соответствующие стратегии, так и определять социальные рамки их реализации.

Эта позиция приводит нас к достаточно широко понимаемому набору субъектов, задающих и реализующих обсуждаемые стратегии развития. Здесь в наше поле попадают «элиты» – «главные руководители, которые обладают организованной возможностью регулярно и в значительной степени влиять на политику»^[112]. Такое понимание предполагает включение в структуру субъектов выработки стратегии развития не только представителей формальных структур власти, но и тех, кто оказывает реальное влияние на принимаемые ими решения.

Если рассматривать масштаб решений, связанных с принятием стратегии развития, то здесь важен учет позиций как влиятельного экспертного сообщества, так и «властителей дум», тех, кто существенным образом влияет на восприятие обществом выработанных стратегий развития. При этом следует учитывать как позитивное, так и негативистское воздействие таких «властителей дум», которые для того, чтобы оказаться в фокусе общественного внимания, собрать множество «фолловеров», готовы спекулировать на невежестве и даже на идеологических фобиях. Таким образом, вопрос стоит не только в проведении профессионального анализа альтернатив развития, но и об их защите от разного рода идеологически и эгоистически мотивированных атак.

Чаще всего с такими атаками мы сталкиваемся при историческом анализе стратегий развития. Здесь зачастую присутствует аберрация исторического сознания. К глубокому сожалению, понимающее, погруженное в реальный контекст рассматриваемого времени, историческое сознание не слишком частый гость на нашей общественной сцене. Его слишком часто затуманивают идейно-политические пристрастия участников обсуждений, дебатов и даже исследований. Они без каких-либо сомнений переносят в рассматриваемую эпоху современные ценности и представления и на основании такого исторического невежества выносят суровый приговор властителям, действовавшим в другом мире.

И это при том, что история действительно призвана стать «наставником жизни», давать примеры того, как возникали, ставились и разрешались вопросы о целях общественного развития, способах реализации этих целей, критериях оценки этих самых способов.

В свое время мне пришлось довольно резко высказаться по поводу «исторического взгляда» на альтернативу развития, в соответствии с которой поражение Советского Союза в Великой Отечественной войне было бы благом, ведущим наш народ к свободе и демократии^[113]. Как представляется, мне удалось показать, что вне зависимости от идеологических пристрастий, с учетом реальных планов обсуждаемых «победителей» (план «Ост») последствием поражения Советского Союза стала бы утрата нами государственности, достижений образования, науки и культуры.

Даже если принять крайне сомнительную гипотезу о том, что после поражения Советского Союза США и Великобритания все же одержали бы победу, то борьба с Германией и Японией заняла бы много лет. Разрушение отечественного культурного фундамента в таких условиях неизбежно было бы почти тотальным. О каком развитии «демократии» можно говорить при разрушении культурных, фундаментальных предпосылок для желаемого государственного порядка. Можно лишь предположить, что результатом такого хода событий стало полное социальное одичание, прикрываемое демократическим флером, созданным победителями.

Этот пример призван показать, как идеологические пристрастия разрушают логику анализа альтернатив развития.

В этом же ряду должна быть разобрана и альтернатива, в соответствии с которой революция в нашем массовом сознании, да и не только, рассматривается как приемлемая альтернатива «неправильному» общественному развитию. Ранее мне уже пришлось отмечать, что в результате длительных усилий отечественных «нигилистов» и их идейных последователей революция в России более легитимна, чем практически любое наличное государство.

Эти соображения подводят нас к выводу, что важным условием выработки стратегии общественного сознания является определенная терапия исторического и теоретического сознания, которая призвана выявить содержание реальных альтернатив в прошлом и на этой основе поддержать процесс анализа подлинных альтернатив нашего общественного развития сегодня. Такая терапия выступает важной предпосылкой успеха в разработке и реализации обсуждаемой стратегии «российского прорыва».