Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников - [80]

И вдруг конь Ахмеда встал на дыбы, заржав так, что было слышно даже с бархана. Ахмед, едва не сверзившись с коня, лихо развернул его и понесся обратно. Саид, пригнувшись к самой шее коня, не отставал от своего товарища. Старик несся позади всех, его мотало в седле так, что, казалось, он вот-вот вывалится из него. И в этот момент из-за верблюдов выскочил какой-то человек и побежал за удаляющимися разбойниками. Странное дело: либо кони скакали медленно, увязая копытами в песке, либо человек бежал слишком быстро – но неизвестный без особого труда нагонял улепетывающих разбойников. Те, постоянно оглядываясь на своего преследователя, неистово хлестали плетками коней, поддавая им жару.

– Чего это они? – спросил любопытный Азиз, пристально наблюдая с высоты бархана за необычной погоней. – Трое с каким-то хлюпиком справиться не могли? Вот я бы…

– Азиз, я тебя умоляю, помолчи, – попросил его Махсум, напряженно вглядываясь в сцену погони. – Ахмед не стал бы убегать от хлюпика, даже один.

– Тогда что же они делают? – не унимался Азиз.

– Бегут.

– Я об этом и говорю.

– Может, тогда сам спустишься и разберешься с этим хлюпиком?

– Нет, я лучше здесь подожду. Они все равно скоро здесь будут, – пошел на попятную Азиз.

– Тогда сиди и помалкивай! – грубо бросил ему Махсум.

Между тем дело принимало крайне неприятный оборот. Кони хрипя, работали ногами, но никак не могли подняться по отлогому склону бархана. Из-под их копыт летели тучи песка, с головой накрывая «хлюпика», который, рыча, отмахивался от сыпавшегося ему на голову песка руками, но при этом уверенно продвигался вверх по склону. Разбойники, затаив дыхание, наблюдали сверху – что-то сейчас будет! Неизвестный рванулся вперед, его длинные руки вцепились в трепетавший на ветру халат старика. Хабиб-ако от неожиданности выпустил поводья и повалился на спину, угодив прямо в лапы своего преследователя.

И тут кони Ахмеда и Саида, словно избавившись от лишнего груза или отыскав приличную опору, внезапно рванулись вперед и начали быстро взбираться вверх, но «хлюпик» уже утерял всякий интерес к преследованию, и был занят захваченным разбойником. Он повалил его на песок, сорвал с несчастного халат, потом в сторону отлетел пояс, за поясом сапоги и красные штаны. Хабиб-ако отчаянно сопротивлялся, но силы явно были не равны.

– Чего это он собирается с ним делать, а? – тихо спросил Азиз, но никто ему не ответил.

Разбойники, потрясенные происходящим до глубины души, продолжали молча наблюдать. Неизвестный уже перевернул старика на живот, придавил к песку, но тот продолжал визжать и молотить руками.

– О, бедный Хабиб-ако. Да чего вы стоите? – Азиз выхватил саблю. – Нужно спасать нашего аксакала! Он же его сейчас того…

– Хабиб-ако старой закалки, все выдержит, – вздохнул один из разбойников.

– Ай! – крикнул Хабиб-ако и разом обмяк, распластавшись на песке. Меж тем насильник не унимался, возясь и пыхтя.

– Какой позор на нашу голову! – покраснел Азиз, снимая чалму. – Какой позор…

– Спасайся кто может! Быстро! – прокричал Ахмед, первым взобравшийся на горб бархана. – Это пустынные гули!

– Кто? – уставился на него Махсум, до этого самого момента ничего не слыхавший о страшных созданиях. – Гули? Какие еще гули?

– Ах, гули! – почему-то обрадовался Азиз, вновь напяливая чалму. – А я-то думал… Ну, значит, Хабиб-ако не пострадал, – и все разбойники сразу повеселели, радуясь всей душой за аксакала.

– Да о чем вы вообще толкуете? – выкрикнул Махсум, вертя головой.

– Гули – это ужасные исчадия ада, пьющие кровь и поедающие людей, – затараторил Ахмед, осаживая коня. – И нет на них управы, шеф. Они быстры и ловки, у них острые зубы и они сильны, как десять человек! Уедем, прошу вас!

– А как же караван? А Хабиб-ако – этот глухой аксакал? Вы что, спустите этому гули-гули нанесенные оскорбления и отдадите ему наш караван?

– Шеф, им не нужен караван. Они там повязали всех людей, а троих порвали на клочки. Ужасное зрелище, скажу я вам! Уедемте, прошу вас!

– Нет! – вспыхнул Махсум, горя праведной местью. – Вы кто, домашние трусливые болонки или храбрые львы?

– Мы, шеф, коршуны. Коршуны пустыни, – поправил его Ахмед. – Мо подбираем то, что неправильно лежит. Иногда клюем, но мы не сражаемся с нечистью.

– Ах, так! Испугались каких сраных каннибалов? Да я их сейчас лично в окрошку изрублю! – Махсум выхватил саблю и бросил своего коня вниз.

– Ой дура-ак! – схватился за голову Ахмед, но делать было нечего, нужно было спасать своего предводителя. Ведь как-никак, Ахмед числился его телохранителем.

Выхватив саблю, он тоже устремился вниз. За ним припустил на коне Азиз, за Азизом – Саид, и тут все разбойники, не сговариваясь, поспешили на выручку своему отважному предводителю.

Олим-Кирдыка отвлек от крайне приятного, с его точки зрения, занятия какой-то странный шум наверху. Утерев окровавленные губы, гуль задрал голову и на мгновение застыл, с поднесенной к лицу ладонью. То, что открылось его глазам, мало того, казалось совершенно невероятным, но и настораживало: около сорока всадников с крайне злобными лицами и круглыми глазами, неслись прямо на него, вращая над головами сабли. Что-то в этом было совершенно неправильное. Гулей надлежало бояться, убегать от них, теряя тапки, а не нестись сломя голову навстречу собственной смерти.