Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников - [79]

– Как можно, шеф! В записке было сказано, что караван выйдет перед восходом. Вот он, восход! – простер руку Ахмед. – Сами посмотрите.

– Ахмед, как ты думаешь, зачем мы сюда прибыли? – Махсум нахмурил лоб и упер левую руку в бедро. – Любоваться восходом?

– Никак нет, шеф! Мы прибыли грабить караван! – отчеканил Ахмед, вскидывая подбородок.

– И?

– Каравана нет, шеф!

– Нет… каравана нет… нет каравана… где караван?.. – послышались со всех сторон крайне недовольные, возбужденные голоса разбойного войска.

– Слышишь? Народ недоволен, Ахмед. Очень недоволен.

– Шеф, но при чем здесь я? – развел руками разбойник, пожимая плечами.

– Ты хочешь сказать, что это моя вина?

– Я такого не говорил, шеф! И даже не думал – честное-пречестное слово!

– Успокойся, друг мой, я тебе верю, – удовлетворенно кивнул Махсум, хлопнув Ахмеда по плечу ладонью, и тот расцвел, расплылся в улыбке, как девушка, получившая в подарок от своего ухажера долгожданное кольцо с бриллиантом. – Что будем делать?

– Я думаю, следует еще немного подождать.

– Ты – думаешь? Опять? – грозно свел брови Махсум, выпрямляясь в седле.

– Ой-ёй, шеф, простите меня! Я хотел сказать, что мне кажется, – да-да, мне кажется! – следует еще немножко, самую малость подождать, – Ахмед показал Махсуму тоненький просвет между большим и указательным пальцами. – Вдруг он просто немного запаздывает.

– Хорошо, мы подождем еще немного. А если он и потом не появится, что тогда?

– Тогда… тогда мы поедем ему навстречу! – нашелся Ахмед.

– Молодчина! – Махсум хлопнул Ахмеда по спине. – Пятерка с плюсом! Предлагаю не ждать, а выезжать навстречу этому оборзевшему в доску каравану немедленно.

– Ура-а!!! – разорвал тишину пустыни дружный радостный вопль разбойников.

– Я им покажу, как опаздывать! – Махсум погрозил невидимому каравану кулаком. – Ух, как я зол! За мно-ой! – взмахнул он рукой, пришпоривая коня, и понесся вниз с бархана, вздымая тучи песка.

– Шеф! Послушайте, шеф! – окликнул его Ахмед, оставшийся с разбойниками на вершине бархана.

– Что? – Махсум резко осадил коня и обернулся.

– Я, конечно, извиняюсь, но город там, – указал Ахмед совершенно в другую сторону.

– Так что же ты раньше не сказал, болван! – Махсум повернул коня в указанном Ахмедом направлении. – За мно-ой!

– А-а-а! – разбойники поворотили коней и понеслись следом за своим отважным предводителем навстречу каравану.

Казавшиеся бесконечными пески проносились мимо. Кони то взбирались вверх, то съезжали на крупах вниз. Время быстро летело, вот уже и краешек багрового солнца, окутанный дымкой, показался над горизонтом.

Махсум уже начинал сомневаться, существует ли это караван в действительно или это лишь больная фантазия Мансура, как вдруг из-за горба следующего бархана донеслись пофыркивания верблюдов и возбужденные голоса людей. Разбойники, потерявшие было надежду в этот раз учинить мордобой с грабежом, повеселели. Все шло как надо: и караван – вот он, под самым носом, только руку протяни, и при нем несметные богатства! Однако радость разбойников была недолгой, а задор иссяк так же быстро, как и возник, стоило первым из них взобраться на хребет бархана.

То, что происходило внизу, у подножия бархана никак нельзя было назвать нормальным поведением каравана. Начать с того, что караван стоял на месте, и это само по себе казалось довольно странным, даже нелепым и сильно настораживало. Какой смысл в стоянке, если караван только-только вышел из города? Другая странность заключалась в том, что верблюды бродили туда-сюда без присмотра, расходились в стороны, сбивались в кучки, будто что-то обсуждая, и никто за ними не приглядывал. С высоты бархана не было видно ни одного человека!

– Шеф, здесь что-то нечисто, – нарушил тягостное молчание Ахмед.

– Сам вижу, – грубовато отозвался тот, стараясь за грубостью спрятать неуверенность и зарождающийся в душе страх.

– Тюки вроде бы на месте – непохоже, чтобы кто-то опередил нас, – продолжал размышлять вслух Ахмед.

– Да кто нас может опередить, Ахмед? Здесь только мы на всех нападаем.

– Это верно. Но где тогда все люди?

– Может, услышали, как мы скачем, и в панике разбежались? – предположил Азиз, остановивший своего коня неподалеку от Ахмеда.

– Возможно, – ответил ему Махсум. – А возможно, и нет.

– Так что будем делать, шеф? – Ахмед нетерпеливо поерзал в седле.

– Вот привязался! Не знаю я, понимаешь? Не знаю!

– Может, тогда спустимся и проверим? – предложил Ахмед. Ему уже порядком надоело без толку торчать на горбу бархана.

– Хорошо, проверьте! Поедешь ты и… – Махсум повертел головой.

– Я, я! – Азиз как на уроке вытянул руку, тряся ей. – Можно я, шеф?

– Ты уже отличился сегодня, – отчитал его по ходу дела Махсум, и Азиз печально повесил нос. – С тебя хватит. Поедет Стальной Палец!

– Коготь, шеф, – Саид покачал головой, досадуя на слабую память предводителя. – Я Коготь.

– Тем более. Вот и поедешь вниз и все там разузнаешь.

– Есть, шеф!

– И еще… Хабиб-ако! Как самый умный и опытный.

Старый разбойник только плечами повел. Ему в силу возраста давно уже было на все наплевать: скажут стоять – будет стоять, а ехать – так поедет.

Ахмед с Саидом и стариком пришпорили коней и начали спуск вниз. Махсум напряженно следил за ними. Вот всадники спустились с бархана, вот неторопливо и опасливо приближаются к каравану, остановились, о чем-то разговаривают. Ахмед кажется напуганным… Махсум подумал, что подзорная труба пришлась бы сейчас очень кстати, но, к сожалению, ни одной подзорной трубы он здесь еще не встречал. Так, Ахмед двинулся вперед, за ним следует Саид, вертя головой. Хабиб-ако стоит – заснул, что ли, этот старый хрыч? Ага, нет, тоже двинулся. Объезжают караван. Опять остановились, к чему-то присматриваются или прислушиваются.