Планета не имела названия, только номер – PGL-19486. Безжизненные каменистые равнины, россыпи камней, черные воды небольших и столь же безжизненных, как и суша, водоемов.
Миллионы и миллионы лет тому назад изначально скудная жизнь на PGL-19486 исчерпала эволюционные возможности, заложенные природой, окончательно деградировала и пришла к своему завершению. Лишайники, мхи да чахлые низкорослые кривые деревца, покрытые бледной трубчатой листвой неопределенного цвета – это все, что составляло флору дряхлеющей планеты.
Планета была открыта 128 лет назад одной из экспедиций вглубь Млечного Пути. За последующие 30 лет тщательных исследований, проведенных специалистами из разных областей, ее признали абсолютно бесполезной для человечества, несмотря на то что в ее давно остывших недрах в избытке содержались полезные ископаемые, а атмосфера была близка к земной, и потому не требовалось создавать для поселенцев и временных рабочих герметичные модули и снабжать людей защитным снаряжением.
Главной же причиной иссякшего интереса человечества к планете было ее соседство со звездой, находящейся в последней стадии жизни. Всего через несколько десятков лет планета должна была навсегда исчезнуть в пламени взрыва собственного светила. Какой-то шутник дал ей название «Дырка от бублика» и по сути, он был прав. С тех пор как почти сто лет назад планету покинула последняя команда научников, ничто не нарушало покоя PGL-19486. Лишь пару месяцев назад ее поверхности коснулся один посадочный модуль, стартовавший с нее уже спустя три часа, и еще двумя неделями позже на ее орбиту вышло грузовое судно средней дальности «Нейман-18Б», какими пользуются для перевозки грузов небольшие частные конторы.
Судно сделало два десятка оборотов вокруг планеты, меняя орбиты и тщательно исследуя всеми доступными ему техническими средствами поверхность PGL-19486. Затем резко снизилось и совершило посадку в северном полушарии планеты в районе остатков некогда величественной горной гряды, рядом со ста двадцатиметровым кратером…
Багровое умирающее светило огромных размеров неспешно опускалось за горизонт, окрашивая и без того унылый пустынный пейзаж невзрачной планетки в угнетающие сознание оттенки красного. Дул несильный ветер, гоня пыль серыми ручейками по самой земле.
У карликового засохшего деревца, росшего из окаменевшей почвы, годами не видевшей влаги, стояли три человека в серых уникомах1 и хмуро наблюдали за горнопроходческим роботом, вгрызавшимся в землю метрах в пятнадцати от них. Еще пятеро копались у грузового люка судна. Все люди были в респираторах. Над шахтным стволом шириной в три метра виднелась лишь верхняя часть робота, по чему можно было определить пройденное машиной расстояние примерно в двенадцать футов2.
Один из людей приподнял респиратор, отхлебнул из бутылки со скотчем, поморщился и сплюнул в сторону.
– Шеф, пора завязывать с этим делом, – сказал он, утерев рот тыльной стороной ладони. – Сорок пять ям – и ничего. Месяц уже копаемся без толку. Сколько мы еще будем здесь торчать по вашей милости?
Тот, кого назвали шефом – человек лет пятидесяти, небольшого роста, плотный, с хорошо развитой мускулатурой и непроницаемым лицом, – медленно повернул голову к говорящему и посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.
– Тебе, Питер, платят за работу, а не за нытье, – низким глубоким голосом ответил шеф. – А торчать мы здесь будем, как ты выражаешься, столько, сколько я сочту нужным.
– Ну уж нет! Хватит с меня: последняя яма – и баста! – взвился Питер, взмахнув руками. – Меня уже мутит от этой паршивой планеты. Плевать мне и на вас, и на то, что вы там ищете, мистер Гройсс. Я убираюсь отсюда завтра же!
– Не горячись, – по-прежнему спокойно отозвался Гройсс, стараясь держать себя в руках, что давалось ему все труднее. Он устало опустился на крупный валун. – Никуда ты не уберешься, пока я не разрешу.
– Мне кажется, вы слишком много себе позволяете, – прищурился Питер. – Судно мое, вы его наняли на месяц, а прошло уже в общей сложности два. Плюс вы его сплошь истыкали антеннами и датчиками, забили трюм каким-то электронным дерьмом, от которого, как оказалось, никакого толку. Ко всему прочему я сижу здесь, словно распоследний идиот, столько времени без толку, хотя мог бы за это время недурно заработать на перевозках. И вы мне еще говорите, чтобы я не горячился?
– Все твои издержки по завершении работ будут оплачены сполна!
Спокойствие шефа-Гройсса казалось непоколебимым, но внутри у того все уже клокотало, и ярость была готова вот-вот прорваться сквозь железные тиски характера Гройсса и выплеснуться наружу.
– По завершении чего и когда?! Я что, должен тут вечно сидеть и ждать, пока вы не изволите перекопать всю чертову планету вдоль и поперек? – все больше расходился Питер, уже не в силах остановиться. – А я говорю: все, баста! Завтра мы отчаливаем, а вы вольны торчать здесь, сколько вашей душе угодно.
– Ты меня начинаешь утомлять, – вздохнул шеф и потянулся к сумке, лежавшей у его ног. – Хорошо, можешь отчаливать.
– Вы серьезно? – опешил Питер, никак не ожидая подобного поворота.
