Во тьме блеснули сиреневые камни, и кабинет озарился светом. Под потолком появились пушистые лампы, отдаленно напоминающие ласковых детенышей шаровых молний, только эти сияют и не жалят. Они закружили в немом танце под музыку сотворения мира, иногда сцеплялись лапками и прижимались боками, на мгновение сливались и снова расходились. Казалось, это запущенное, невзрачное место давно не видело гостей. На всех поверхностях лежал плотный слой пыли, придавая предметам разные оттенки серого.
Незнакомец не казался хозяином кабинета, но и на вора никак не походил: новые блестящие высокие кожаные сапоги украшали серебряные пряжки, аметистовые пуговицы сверкали в неярком свете. На вид, ему нельзя было дать больше тридцати лет, но глаза светились глубокой мудростью и предельной сосредоточенностью. Окинув неприязненным взглядом кабинет, все еще не имея отчетливого представления, что именно манило его сюда — в Крепость на границе Миров, замер.
Местами с трудом можно было различить золотые узоры мебели и тусклый выцветший ковер, люстра с махровыми украшениями из паутины вызывала омерзение, но все внимание гостя поглотило холодное голубое свечение, вырывающееся сквозь кладку каменной стены.
— Неужели приглашение, — радостно, не скрывая улыбки, произнес он, быстрым шагом направляясь к цели, но заметив за собой следы в пыли, нахмурился.
В нестерпимой жажде быстрее узнать, подошел к стене и, нажав печатью кольцом на соседние камни, стал ждать открытия ниши. Камни громко и неприятно заскрежетали, перемалывая песок вперемешку с вырывающимся голубым светом, и вскоре мелкой крошкой осыпались к ногам волшебника. В небольшой нише обнаружилась шкатулка и свет, отражаясь от стен, обильным водопадом выливался на пол, брызгами утопая в пыли и подсвечивая, словно мелкие сверкающие снежинки. Не обращая внимания ни на что более, Волшебник взял шкатулку в руки и начал внимательно рассматривать ее и с разных ракурсов появлялись все новые узоры, складываясь в завораживающие картины.
— Впервые за последнюю тысячу лет магический источник созрел в человеке, а не каком-то неприступном месте на заброшенной территории, — восхищенно произнес, словно разговаривая с кем-то.
— Да, ты прав Бернадетт, — из самого темного угла вышла брюнетка с сияющей в холодном свете белой кожей. Ее платье переливалось тьмой, а расшитые узоры сверкали драгоценными камнями.
— Что ты здесь делаешь Миранда? Тут нет для тебя работы, Фея Смерти!
— Я здесь по той же причине, что и ты: узнать имя волшебника, которому будет под силу возродить или полностью уничтожить магию в нашем мире. Возможно, стоит его уничтожить сейчас? В последний раз человек-источник привел магию в упадок.
— Это случилось потому, тот человек не был знаком с магией с детства. С другой стороны, стоит новому источнику дать шанс, но только при условии, вы оставите ему свободу действий, и не будете давить, требуя возрождения сиюминутно. Не станете пугать объемами предстоящих работ и душить непомерной опекой. Кроме того, если что-то пойдет не так, а источник не успеет набрать полную силу, его можно будет уничтожить. Думаю, у нас есть лет пять на рассмотрение.
Фея бархатно рассмеялась, находя его слова не только занимательными, но и в некоторой степени оскорбительными.
— Я позволю тебе открыть шкатулку, только если дашь обещание не пытаться контролировать данный источник единолично, не присвоишь его для себя.
— Хорошо.
— Хорошо, — эхом согласилась Фея и подошла ближе, взглядом торопя открыть, показать имя, пока их не обнаружили в неположенном месте.
Волшебник аккуратно, стараясь не повредить швы, провел рукой над крышкой шкатулки, и та медленно открылась, являя любопытным взорам серебряную пластину.
— Кажется, этот род волшебников идет от тебя. Но, если я правильно помню, последние потомки давно отказались от магии, и это теперь твоя забота, чтобы сила источника не уничтожила всех нас. Магия не любит тех, кто отказывается от нее, — улыбнулась Миранда, взмахивая рукой и шкатулка, закрывшись, запечаталась и поплыла обратно в нишу, а упавшие ранее камни кладки поднялись на свое место, паутина трещин срослась, снова образовывая плотную стену. Фея отступила в самый темный угол и с последним отблеском узора платья растворилась в тени.
Поднеся руку к своему лицу, Бернадетт протяжно дунул на ладонь, сдувая посыпавшиеся неудержимым потоком мелкие оранжевые искры, взорвавшиеся разноцветными фейерверками, геометрически умножаясь в своем количестве. Те места, куда попадали светящиеся крошки, очищались от пыли, придавая предметам истинный цвет и блеск новизны. За появившейся плотной завесой волшебник исчез, и когда последняя искра упала на клочок паутины, сжигая ее, кабинет погрузился в темноту, оставляя лишь голубое свечение, прорывающееся на волю сквозь толстую кладку стены.
