Александр Невский - [4]

— Ведомо тебе, светлый князь, что Мстислав Галицкий женат на княгине половецкой, — начал течец, не то спрашивая, не то напоминая.

— Ведомо, — недобро прищурился Ярослав, заподозрив в этих словах намек. Ведь и у него самого первая жена была из половчанок — внучка хана Кончака. Уж не думает ли этот милостник васильковский оскорбить князя? Ярослав испытующе жег течца недобрым взглядом черных глаз, пытаясь уловить в его лице хотя бы тень ухмылки.

— … И вот прибег к нему в Галич тесть Котян со своим двором, — продолжал рассказывать течец. — И сказал он зятю своему, Мстиславу Галицкому: «Приди оборони нас от татар[21], все они земли у нас отняли. Если не поможешь нам сегодня, то завтра они твою землю возьмут. Если они нас сегодня иссекут, то вас завтра». И стал просить Мстислав о помощи других князей русских, братьев своих. Долго думали князья в Киеве и решили: «Лучше встретить нам татар на чужой земле, чем на своей ждать». От нашей же Суздальской земли не было никого на том совете.

— Стало, не звал нас Мстислав, — перебил князь, почувствовав в тоне течца осуждение.

— Был зван великий князь Юрий Всеволодич, — тихо уронил течец.

— Брат мне о том не сказывал.

— Юрий Всеволодич ответить Киеву изволил, что на татар он идти сам не может, так как презирает их племя поганое.

Ярослав побледнел, сказал сухо:

— Князя судить не холопье дело — божье.

— Пресветлый князь, — испугался течец, — этого и в помыслах моих не было. Я сказываю то, что велено мне было моим князем Васильком Константиновичем.

Наступила гнетущая тишина. Князь осерчал неведомо отчего, течец был напуган его подозрительностью. Думцы, привыкшие говорить по знаку князя, помалкивали.

— А дале-то что? — вдруг спросил Александр, заерзав на лавке.

Ярослав ласково прижал к груди милую кудрявую головенку.

— Ах ты, чадуня моя.

А течцу кивнул милостиво: продолжай.

— Все три Мстислава — из Киева, Чернигова и Галича — свели свои полки. К старшим князьям присоединились младшие со своими дружинами: и Даниил, и Михаил, и Всеволод, и многие другие. Вся земля Русская поднялась противу татар.

— Ой ли, — покачал головой Ярослав, — так уж и вся?

Течец понял, что имел в виду князь.

— И от нашей земли был полк, пресветлый князь. И повел его мой господин Василько Константинович.

— Сам-то ходил ли?

— Кто? — не понял течец.

— Ты, спрашиваю, сам-то ходил?

— Я завсе под рукой у моего господина.

— Ин добро. Дале сказывай, — смягчился Ярослав.

— … Когда пришли русские полки к Днепру и увидели русских татары, то прислали к князьям своих послов. И сказали те князьям русским: «Вы пошли противу нас, послушав половцев. Но мы вашей земли не занимали, а пришли, посланные богом, на холопов своих, на поганых половцев. Возьмите с нами мир, а нам с вами войны нет. А если бегут к вам половцы, то вы бейте их и добро их берите себе. Они же много вам зла сотворили». Так сказали послы, но князья их не послушали. А взяли и перебили послов.

— Посекли? — вдруг удивился Федор. — За что?

— Посекли, княжич, посекли. Князья мнили, что послы, воротившись, скажут, как много русских идет, и татары, испугавшись, убегут и рати не примут.

— Этим бога и прогневили, — вздохнул Ярослав.

— … Дошли русские полки до Олешья, — продолжал течец, — и прислали татары вторых послов, и сказали они: «Если вы послушали половцев, и послов наших перебили, и идете против нас, то пусть рассудит нас бог». Этих послов князья не тронули, отпустили.

Княжичи переглянулись меж собой и вздохнули с облегчением. Заметив это, течец продолжал, старательно приближая интонацию голоса и строй речи к сказочному. Он понял, что главное в его рассказе — угодить княжичам, что для самого князя важно потихоньку, исподволь вводить сынов своих в заботы княжеские, в дела земли Русской.

— … И когда увидели князья, как победил Мстислав Галицкий татар, перешли через Днепр, и пошли на конях в поле Половецкое, и встретили там татар. Полки русские налетели, аки соколы, и победили их, и гнали в поле далеко. Взяли русские много скота, стада их. И оттуда шли еще восемь дней до реки Калки. По велению Мстислава Галицкого перешел Даниил с полками русскими и половецкими реку Калку и вскоре увидел полки татарские, и первым врезался семнадцатилетний Даниил в полки поганых[22].

— Пошто не сказываешь об усобице княжеской? — перебил Ярослав Всеволодич.

— Я мнил, светлый князь, что это токмо тебе ведать надобно, а им…

— Им, как и мне, ведать надобно.

Течец замялся, соображая, как начать о междоусобице. Книжичи подумали, что он забыл, на чем остановился.

— Даниил рубить поганых начал, — напомнил Федор.

— Нет, до этого Даниил сказал Мстиславу Галицкому, чтоб тот готовился и другим князьям передал. А Мстислав Галицкий с умыслом им ничего не сказал, не послал к ним течца.

— Вот она крамола наша русская! — воскликнул Ярослав. — Он же звал всех на рать, и он же корысти себе искал. Один хотел стать победителем. А?

— Зависть его слепила, — сказал течец.

— Богопротивное чувство сие и мужу великому непристойно.

Княжичи оборотились к отцу, так как почувствовали, что сказал он это для них.

— Изгоняйте зависть из дум и сердец ваших, дети мои.