Александр Невский - [188]
— Нет еще.
— Вот и прекрасно, — оживился посол и на радостях осушил весь кубок. — Ведь союз наш может стать кровным, князь. Если ты согласишься отдать дочь за Константина, то и Витебск станет для тебя вновь родным городом. А?
Упоминание о Витебске отозвалось болью в сердце Александра. Давно ль там сидел наместником сын Василий? Было ему тогда всего десять. Какие надежды возлагал на отрока, кем видеть хотел! И все прахом… Отлучен, сослан, из сердца выброшен.
Конечно, если Евдокия станет княгиней в Витебске, это действительно укрепит союз с Литвой. Лучшего и придумать нельзя. Но ныне Александр не отрок уж, чувства в узде держать должен. Сказал послу с едва уловимой приязнью:
— Ну что ж, подумаем, посоветуемся, чай, и слово матери-княгини не помешает.
— Конечно, конечно, князь. Сии дела вмиг не решаются, — согласился посол.
Но с женой об этом Александр заговорил лишь на следующий день после заутрени.
— Ну а каков хоть жених-то? — поинтересовалась Александра Брячиславна.
— Да вроде ничего молодец. Впрочем, я не приглядывался — не знал еще, что это мой зять будущий.
— Наверное, надо и Дуне сказать об этом? Пока он на Городище, пусть хоть издали из окошка взглянет на суженого.
— Ну что ж, пусть взглянет, — согласился Александр.
Позвали дочь. Евдокия вошла, поклонилась родителям, взглянула вопросительно.
— Ну что, дитятко, — сказал князь, почувствовав вдруг, как дрогнул голос его. — Ты уж взрослая, пятнадцать минуло. Пора свое гнездо вить, не век же с нами сидеть.
Смутилась княжна, опустила очи долу.
— Как велишь, батюшка, — сказала еле слышно.
Сердце ее заколотилось птахой пойманной, во рту пересохло от волнения, а мысли смешались: «Господи, откуда же отец проведал? Кто сказал ему?»
Евдокия считала себя великой грешницей. Еще бы, с месяц тому на крыльце терема клубки шерсти перебирала с девкой-холопкой, отбирая лучшие для вязки, да и срони один. А тот как живой прыг-скок по ступенькам вниз и покатился по земле. И нате вам, прямо в ноги добру молодцу, шедшему мимо в княжьи сени. Тот наклонился, поднял клубок, улыбнулся широко:
— Ну вот, Евдокия Александровна, ты сама себе суженого выбрала.
Девка хихикнула, княжна смутилась, залилась румянцем, не зная, шутит тот или всерьез молвит.
А молодец поднялся по ступеням, опустил клубок в корзинку, стоявшую у ног Евдокии.
— Меня Добромыслом зовут, княжна. Что надо — вели, от чистого сердца исполню.
— Ничего не надо. Спасибо, — прошептала Евдокия, страстно желая и боясь взглянуть в лицо молодцу. Так и не взглянула вблизи, не осмелилась, но сердцем почуяла — красавец. Высок, силен, от одной близости его голова кружится.
С того дня потеряла покой княжна. Все о Добромысле думала, украдкой искала взглядом на подворье. А он, попадаясь на глаза ей, улыбался ласково, кивал головой дружески. Она не знала, кто он, спросить кого — думать не смела, но догадывалась, кажется, из гриди отцовой.
А однажды, сидя на крыльце, услышала тихий голос его:
— Здравствуй, Евдркия Александровна.
Обернулась, а он стоит у нижней ступеньки, смотрит на нее нежно и спрашивает:
— Что ж клубок мне не скатишь вдругорядь? Али не мил я тебе?
Княжна кусала губы, не зная, что ответить, а он не уходил, ждал хоть словца от нее.
— Здравствуй, Добромысл, — нашлась наконец княжна. — Не стой здесь, не дай бог увидит кто. Что подумают?
— А ты прикажи мне, что сделать для тебя. Тогда никто ничего не подумает. А я стану служить тебе да любоваться тобой, Евдокия Александровна. Ты мне сердце ровно стрелой уклюнула.
От последних слов закружилась голова у княжны, сказала, едва слезы сдерживая:
— Иди, Добромысл, иди. Я не знаю, что приказать тебе… Я подумаю.
И понял Добромысл, что и она любит. Этим «я подумаю» все сказано было.
— Эх, Евдокия Александровна, — сказал он, хватаясь за шапку. — Да я теперь… да за тебя теперь…
И когда отец заговорил о женитьбе, она подумала, что он каким-то образом узнал о ее любви и решил выдать за Добромысла. «Господи, неужели сам Добромысл сказал об этом отцу?»
— Ну а что ж ты не спрашиваешь о женихе? — поинтересовался великий князь. — Ты вовек не угадаешь, кто он.
«Ах, батюшка, прости меня, но мы уж давно знакомы», — так думала Евдокия, не имея сил что-то вслух вымолвить.
— А жених-то ныне здесь, на Городище, — продолжал отец.
«Господи, он, он!..»
— … Это витебский князь Константин. Славный воин…
— Кто? Кто? — вспыхнула княжна, услыхав не то, чего ждала в нетерпении. — Какой князь? Какой Константин?
Александр нахмурился — догадался, что дочь кого-то полюбила. Взглянул на жену недовольно: прохлопала, проморгала. Но гнев сдержал, спросил даже с участьем:
— А за кого б ты хотела, Дуня?
Княжна взглянула в глаза отцу и поняла: имени называть нельзя, Добромыслу несдобровать.
— За кого велишь, батюшка.
— Велю за князя литовского Константина, дитятко.
Александр увидел, как сникла дочь, ровно сломилась. Жалко ее стало. Подошел, погладил по голове:
— Что делать, Евдокия? Мы не вольны в этом, нам об отчине наперво думать надо. А если ты станешь княгиней литовской, у Руси хоть на заходе мир установится. Об отчине думай, дитятко, об отчине. Не забывай, что ты из княжьего гнезда, зри с выси, не с земли. С выси, дитятко.
Роман Сергея Мосияша рассказывает о жизни Михаила Ярославича Тверского (1271-1318). В результате длительной междоусобной борьбы ему удалось занять великий престол, он первым из русских князей стал носить титул "Великий князь всея Руси". После того как великое владимирское княжение было передано в 1317 году ханом Узбеком московскому князю Юрию Даниловичу, Михаил Тверской был убит в ставке Узбека слугами князя Юрия.
Известный писатель-историк Сергей Павлович Мосияш в своем историческом романе «Святополк Окаянный» по-своему трактует образ главного героя, получившего прозвище «Окаянный» за свои многочисленные преступления. Увлекательно и достаточно убедительно писатель создает образ честного, но оклеветанного завистниками и летописцами князя. Это уже не жестокий преступник, а твердый правитель, защищающий киевский престол от посягательств властолюбивых соперников.
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.
Семилетняя война (1756–1763), которую Россия вела с Пруссией во время правления дочери Петра I — Елизаветы Петровны, раскрыла полководческие таланты многих известных русских генералов и фельдмаршалов: Румянцева, Суворова, Чернышева, Григория Орлова и других. Среди старшего поколения военачальников — Апраксина, Бутурлина, Бибикова, Панина — ярче всех выделялся своим талантом фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, который одержал блестящие победы над пруссаками при Кунерсдорфе и Пальциге.О Петре Семеновиче Салтыкове, его жизни, деятельности военной и на посту губернатора Москвы рассказывает новый роман С. П. Мосияша «Семи царей слуга».
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.