Александр Невский - [186]
Когда они шли от Касачика, Александр, хмурясь, заметил:
— Если эта твоя казнь чернь убедила — хорошо. Но теперь тебе беречься надо, Михаил Федорович, кабы мстить не стали.
— Ничего, я за твоими отроками как за крепостной стеной, Ярославич. И потом, с мизинными чем злее, тем вернее. С добра не понимают.
Уже когда подходили к великокняжескому шатру, Александр Ярославич сказал:
— Раз княжьи отроки тебя хорошо охраняют, то после числа оставлю княжича Дмитрия на Городище наместником, велю ему тебя держаться. Не подведи, Михаил Федорович.
— Будь уверен, Александр Ярославич, — отвечал посадник с готовностью. — Выращу не девицу — воина. Ныне ж на литву в поход возьму.
XXXVIII
ОРЕЛ БЕЗ ПРИСТАНИЩА
Королевская корона и обещания папы римского помочь в борьбе с Ордой не спасли Даниила Романовича от поражения. Если когда-то еще со свежими силами он мог противостоять Куремсе и даже выигрывать рати, то с приходом туменов Бурундая все резко изменилось. Дабы не допустить в Галицко-Волынской Руси татарской переписи, Даниил заключил союзы с Литвой, Польшей, Венгрией и даже с Орденом — лютым врагом Александра Ярославича.
На грамоту Александра, в которой великий князь упрекнул Даниила за этот союз, князь галицкий ответил: «… лепше нечистому душу продать, чем под поганых идти».
— Да, — вздохнул Александр Ярославич, прочтя грамоту. — Не хочет под поганых — с ними пойдет Даниил Романович.
И когда подступил Бурундай к Галицко-Волынской Руси, ни один союзник не пришел ей на помощь. Более того, Бурундай прислал грамоту Даниилу: «Если ты мирник мой, то иди со мной на Литву».
И Даниил, отринув свой королевский венец и веру католическую, пошел на своего вчерашнего союзника и даже родственника.
Но даже этот совместный поход, к которому галицкий князь принужден был силой обстоятельств, даже он не спас его крепости от разрушений. Бурундай велел срыть их, сровнять с землей.
— К чему они тебе, — говорил он Даниилу, потягивая кумыс и угощая им князя. — Я с друзьями не воюю, а моих друзей никто не посмеет тронуть. Ныне Литву наказали, на то лето на Польшу пойдем, а там и до Ордена доберемся.
Даниил Романович понимал, что Бурундай «помогает» ему не из дружбы, но из главных интересов Орды — разбивать все противотатарские союзы. Но что делать? Улыбался «другу», пил с ним кумыс, думал с горечью: «Неужто Александр прав — с татарами мир любой ценой нужен? Неужто и впрямь не увидеть нам свободной отчину? Господи, за что ты наслал на нас поганых?»
— О чем думаешь, князь? — лукаво щурясь, спросил Бурундай. — Не о том ли, — мол, зря помогал татарам? А?
— Да нет, что ты, — смутился Даниил от такой прозорливости ордынца.
— Думаешь, думаешь, — уверенно сказал Бурундай, подливая себе еще кумысу. — А зря. Твой сродственник великий князь Александр присылал ко мне посла с просьбой на Товтивила помочь. А ты вот не просишь.
— Я не просил, но зато свой полк под твою руку привел.
— Привел из боязни, Даниил. И не спорь. Из боязни все потерять. Вот Александр, тот мудрее тебя поступил. Он попросил, а ты на рать пошел. А? Ты ратоборствовал за мою корысть, а я твои крепости срыл. А у Александра ни одной не тронул. Отчего бы так? Ты не думал?..
«Хочет поссорить меня с Александром, — подумал Даниил. — Вот оттого и верх всегда берут, ссорят нас, как щенят несмышленых».
— … А оттого, — продолжал нравоучительно Бурундай, — что Александру хан доверяет. Он своего сына не пожалел, когда тот выступил против нас. А ты нашу дружбу на корону сменял.
— Но я же отринул ее.
— Не мои бы тумены, Даниил, ты б и до сих пор королем звался. И не спорь. Корона хоть кому приятна. И я б не отказался, да, вишь, не дают.
Бурундай тихо засмеялся, тряся жирным брюхом.
Даниил понимал, в сколь трудном положении он оказался: княжество его стало беззащитным перед Ордой. Папа римский только щедрыми посулами и пожалованием короны удостоил его. А корона — не полк и даже не меч, татар ею не испугаешь. Стоило прийти Бурундаю — слетела с головы корона, а из сердца и вера католическая. Одно хоть слабое утешение — не с ним одним подобное стряслось.
Князь литовский Миндовг тоже принял и корону и католичество, слабо надеясь хоть этим оградить себя от немецкого Ордена, пользовавшегося особой любовью и поддержкой папы римского.
Но его не спасло это от притязаний ненасытных рыцарей. Ливонские рыцари, объединясь с тевтонами и призвав под свои хоругви еще и датских рыцарей и воинов из покоренных земель, двинулись завоевывать Нижнюю Литву — Жемайтию.
Миндовг отправил папе римскому жалобу на «братьев по вере», идущих на него с мечом и огнем. Но ответа не получил. Для папы литовский князь был вчерашним язычником, а рыцари — любезными детьми и верными слугами святого престола.
Поняв, что он предан высоким святым отцом, Миндовг отбросил корону вместе с крестом и взялся за меч. Этот никогда его не выдавал. Не выдал и на этот раз.
Встретив грозные силы врага у озера Дурбе, Миндовг выехал перед своим полком и сказал: «Братья! Тевтоны пришли к нам — родины нас лишить и чести! Не дадим нашу мать на поругание, но напоим землю родную кровью врага. Слава победителям, позор побежденным!»
Роман Сергея Мосияша рассказывает о жизни Михаила Ярославича Тверского (1271-1318). В результате длительной междоусобной борьбы ему удалось занять великий престол, он первым из русских князей стал носить титул "Великий князь всея Руси". После того как великое владимирское княжение было передано в 1317 году ханом Узбеком московскому князю Юрию Даниловичу, Михаил Тверской был убит в ставке Узбека слугами князя Юрия.
Известный писатель-историк Сергей Павлович Мосияш в своем историческом романе «Святополк Окаянный» по-своему трактует образ главного героя, получившего прозвище «Окаянный» за свои многочисленные преступления. Увлекательно и достаточно убедительно писатель создает образ честного, но оклеветанного завистниками и летописцами князя. Это уже не жестокий преступник, а твердый правитель, защищающий киевский престол от посягательств властолюбивых соперников.
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.
Семилетняя война (1756–1763), которую Россия вела с Пруссией во время правления дочери Петра I — Елизаветы Петровны, раскрыла полководческие таланты многих известных русских генералов и фельдмаршалов: Румянцева, Суворова, Чернышева, Григория Орлова и других. Среди старшего поколения военачальников — Апраксина, Бутурлина, Бибикова, Панина — ярче всех выделялся своим талантом фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, который одержал блестящие победы над пруссаками при Кунерсдорфе и Пальциге.О Петре Семеновиче Салтыкове, его жизни, деятельности военной и на посту губернатора Москвы рассказывает новый роман С. П. Мосияша «Семи царей слуга».
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.