Алекс и Алекс 3 - [8]

– Телегу вызвала? – спрашивает подполковник что-то, мне в данном контексте непонятное.

И правда, состояние по ощущениям похоже на опьянение. Алекс, кстати, тоже идиотски хихикает в этот момент.

Вместо ответа Баку, Карвальо молча поднимает в воздух универсальный брелок вызова медиков, с которым и я хожу на трассу.

– Откуда у вас столько братьев у всех, – ворчу, не шевелясь (поскольку придавлен ладонью Жойс). – А ты, брат убитого, потише на поворотах. Или своим же хуем подавишься. Прямо сейчас. Вот только встану… – начинаю ворочаться, забыв о руке Жойс.

Встать предсказуемо не получается.

Почему-то тут же виснет полная тишина.

– Гхм… Кхм, Алекс… – куратор смотрит на меня каким-то странным взглядом, под истерический смех Алекса по внутренней связи. – Утончённость ваших манер может сравниться только с вашим… даже не знаю, с чем.

Следующие перепалки между присутствующими я слышу, словно в тумане, не вникая в их смысл. Сознание более-менее возвращается ко мне только когда кто-то из Штавдакеров начинает почему-то наседать на Бака:

– … каким образом первую половину секунды тепловой урон по вашему протеже вообще не проходит?! В принципе?! Как вы можете утверждеть, что это не артефактная природа?!

– Соискатель делал заявление о наличии у него ханьского подвида искры, абсолютно бесполезного в наших условиях. Упоминание об этом есть и в его личном деле. Предполагаю, объяснение находится где-то в этой области, – куратор равнодушно пожимает плечами в ответ. – Насколько я знаю, обеспечивающая Хаас это вам передала вообще целиком, без купюр. Да я прямо сейчас и проверю… – Бак зачем-то зарывается в свой планшет.

По крайней мере, и размытое зрение говорит мне об этом, и Алекс транслирует именно такую картинку.

– Вот же, приложение к файлу, как раз об этих особенностях, – куратор поворачивает комм экраном к остальным.

– Ну и толпа, – ворчу под тяжёлой, как гиря, ладонью Жойс.

– Потерпи. Ещё две минуты.  – Выпаливают они с Камилой одновременно.

– Бл#… – ругается отец убитого (по крайней мере, именно так его определяет Алекс).

– И не говори, – поддакиваю я ему из положения «лёжа», под фырканье Хаас.

– Эти приписки никто никогда не читает, – отец Билла виновато поворачивается к какому-то старику, уже иному с лица.

– Родной дед и, видимо, глава их клана, – сообщает Алекс по внутренней связи.

– Вы хотите поучить меня оформлять личные дела моего контингента? – Бак вежливо и вопросительно поднимает бровь, переводя взгляд с отца Билли на деда, и при этом не мигая.

– Претензий к оформлению нет. – Опускает взгляд старик.

– Ещё бы они у вас были, – оставляет за собой последнее слово подполковник.

– А вот у меня они теперь есть. – Это прорезается Хаас, которая, наконец, зачем-то закончила стаскивать с трупа одежду.

– Эй, ты чего, извращенка?! – удивляюсь одновременно и происходящему, и какой-то странной расцветке кругов перед глазами.

– Коротышка, помолчи. Ты сейчас под наркотой.  – Говорит мне Камила.

А Жойс накрывает мой рот своей ладонью.

– Слушай, ничего себе, ты сильная!  – Говорю из-под её ладони, указывая глазами на её же вторую руку, удерживающую меня на земле почти без труда.  – Раньше как-то не замечал!

– Раньше мы с тобой другим занимались,  – Слабо улыбается Жойс. – Ладно, просто помолчи пока! Ну пожалуйста.

Анна тем временем указывает на что-то, прилепленное к груди трупа, затем поднимает это высоко вверх, под всеобщее гробовое молчание:

– Каким образом на нём во время дуэли оказался концентратор?!

Её голос отчего-то звучит громко, как колокол. По толпе катится гул. Бак вообще удивлённо присвистывает и делает незаметный шаг поближе ко мне.

Все взгляды в этот момент, кажется, упираются в того мужика, который обеспечивал Билли на нашей с ним дуэли.

– От имени семьи Хаас, требую независимого арбитра от кланов. – С демонстративным спокойствием произносит Анна в полной тишине, продолжая удерживать невзрачную безделушку над головой.

– Давайте всё уладим на уровне кланов! – к Анне целеустремлённо направляются ещё какие-то родичи Билли (судя по однотипным лицам) и, кажется, мать Виктора и Питера Штавдакеров.

Причём их голоса звучат хоть и вразнобой, но крайне требовательно и уверенно. Видимо, это и называется командирской интонацией: человек настолько уверен в своём праве что-то указывать другим, что лохи вначале выполнят, и только потом одумаются.

– Круги перед глазами крутятся, – жалуюсь вслух на Всеобщем под диктовку Алекса.

– Самое настоящее давление на твою Анну, – комментирует тем временем сосед. – Вернее, его незавуалированная попытка. Вот из-за этого прибора мы с тобой чуть богу душу и не отдали.

– У нас с тобой две души.  – Возражаю ему.

– Попытка обмана моей семьи на дуэли, которую мы обеспечиваем. Дискредитация статуса обеспечивающего. – Холодно встречает подошедшую к оппонентам подмогу Хаас, поднимая ладонь в останавливающем жесте. – Стойте, где стоите. Не нужно приближаться ко мне ближе. Вы совсем заигрались, шавки… Hau ab, du Töle Hochzeit Fickschocks gehen sich! – дальше она бормочет что-то ещё, но уже для большинства неразборчиво.

– Ругательства на родном языке, –