Акт - [9]

.

Бобо(Возвращается к кровати). Кто же он в таком случае? Интересно. Грабитель? Нет он совсем не похож на грабителя. У него благородное лицо. Я бы сказал одухотворенное лицо. Такие лица должны быть у факельщиков. Молоденький, совсем молоденький. Смотри, вот здесь около носа маленький юношеский прыщик. Бедняга. Он наверное ничего не успел увидеть в жизни.

Адель. Не успел увидеть? Что ты хочешь этим сказать?

Бобо. Ничего, ничего.

Пауза.

Адель. По твоему он умрет?!

Бобо. Откуда мне знать.

Адель. Но ты же понимаешь в медицине лучше врачей.

Бобо. Если он человек, может и умереть. (Всматривается в лицо раненого) Нет, непременно умрет.

Адель. А-а-а-а!

Бобо. Не знаю, когда, но умрет непременно. Все мы смертны. Что-то я проголодался.

Адель. Как ты можешь?!

Бобо. Тебя больше не веселят мои шутки?

Адель. Как ты можешь?!

Бобо(Всматривается в лицо раненого). Кто ты? Откуда ты? И куда ты идешь? И, что немаловажно, к кому ты идешь?

Пауза.

Бобо. И зачем ты идешь?

Пауза.

Бобо. Если он-факельщик, это навсегда останется загадкой.

Адель. Он сам скажет.

Бобо. Он уже ничего не скажет.

Адель(С ужасом). Почему? Почему? Почему?

Бобо. Думаю, что не скажет.

Адель. Он потерял речь?

Пауза.

Адель. Он что же, потерял речь?

Пауза.

Адель. Ты думаешь, что он потерял речь?

Бобо. Мы не позволим ему сказать.

Адель. Что значит, не позволим?

Бобо(Решительно встает). От него нужно избавиться!

Адель. Что?

Бобо. От него нужно избавиться. Мне не нужен труп в доме.

Адель. Но он-жив.

Бобо. Это ты называешь жизнью?

Адель. Но он жив!

Бобо. Скорее мертв.

Адель. Жив!

Бобо. Скорее мертв. Мне не нужен еще один паралитик в доме.

Адель начинает смеяться точно так же, как она смеялась в первом действии, с наигрышем.

Бобо. Мне.

Адель(Смеется). Ты великий шутник, Бобо.

Бобо. Мне.

Адель(Смеется). Я не знаю другого такого, Бобо.

Бобо. Мне.

Адель(Серьезно, с угрозой в голосе). Скажи, что ты шутишь!

Бобо(Не менее серьезно, с еще большей угрозой в голосе). Мне не нужен еще один паралитик в доме. Нас двоих тебе не потянуть!

Адель. Скажи что ты шутишь, Бобо!

Бобо. И потому от него нужно избавиться!

Адель. Какой же он паралитик? Посмотри, это же молодой человек! Ты же только что говорил, что он совсем молодой! Вот у него и прыщик.

Бобо. Молодой, говоришь?

Адель. Молодой. Вот у него и прыщик.

Бобо. Молодой в доме мне тем более не нужен. Сейчас мы его вынесем.

Адель. Куда вынесем?

Бобо. В укромное место, куда же еще. В таких случаях выносят в укромные места, это я знаю.

Адель. Откуда ты это знаешь?

Бобо(Улыбается). Откуда я знаю? Я тебе скажу, если ты подзабыла. Я все повидал на своем веку. Забыла?

Адель. Я ничего не забыла.

Бобо. Так неужели ты думаешь, что я не знаю, как нужно поступать в подобных случаях?

Адель. Да как же так?

Бобо. Или ты думаешь, что я никого никогда никуда не выносил в укромные места?

Адель. Ты?

Бобо. Я.

Адель. Ты?!

Бобо. Тысячи раз. Десятки тысяч раз, сотни тысяч раз. Иногда мне кажется, что я только и делал в этой жизни, что выносил кого-нибудь куда-нибудь в укромные места. Быть может от того меня и парализовало.

Бобо берет край простыни и волочит раненого с кровати. Адель цепляется с другого края и пытается противостоять Бобо.

Бобо. Ты тянешь не в ту сторону.

Адель. Не дам!

Бобо. Ты тянешь не в ту сторону! Зайди с моего края.

От всей этой возни раненый падает с кровати. Адель кричит и падает рядом с ним в обморок.

Бобо(Садится на край кровати, вытирает лоб). Вот она-молодость! Никуда не годятся. Однако, как они прекрасны. Дети! Совсем дети! Как они прекрасны, когда молчат, не проказничают. Глаз не оторвать. Но это-только когда молчат, а как принимаются что-нибудь делать, тяжкий труд следить за ними, направлять их. Попечительство. Мой крест. Как хочется отказаться от всего этого. Вот так взял бы их теперь, положил в коробочку с ватой, среди елочных игрушек и любовался. Надоело-закрыл, захотел полюбоваться-вот они, на месте. Мои. Принадлежат мне. Не друг-дружке, а мне. И всегда моими будут. Поиграл, когда поиграть хочется. Наигрался-убрал. Знаю, лежат себе тихонечко. Красивые. Новенькие. Ничего предосудительного не позволяют себе. Прекрасная, прекрасная жизнь. В моем возрасте тоже игрушки требуются, и, может быть и в большей степени, нежели в детстве. Но так, увы, не бывает.

Попечительство. Святое дело. (Наклоняется над Аделью и бьет ее по щекам, как обыкновенно поступают в случаях обморока). Поднимайся, Адочка, вставай, поднимайся! У нас совсем нет времени на обмороки. (Бьет Адель по щекам). Вставай.

Адель(Открывает глаза). Где я?

Бобо. Дома.

Адель. Что со мной?

Бобо. Ты отдыхала. Ты очень устала и тебе захотелось отдохнуть. Ты так много работаешь, любовь моя.

Адель. Я устала?

Бобо. Да, сначала ты кормила меня, потом мы пытались вынести факельщика, потом ты стремительно уснула, и вот, наконец, глазки твои открылись, любовь моя. С добрым утром.

Адель. Мы никуда не понесем его. Ты слышишь?

Бобо. Я хорошо тебя слышу.

Адель. Мы никуда не понесем его.

Бобо. Почему?

Адель. Он останется здесь. И я позову врача.

Бобо. Кого?!

Адель. Врача.

Бобо. Того чужака, что прописал мне паралич?

Адель. Хорошо, позовем другого, если этот тебе не нравится.