Агу Сихвка говорит правду - [24]

Продранная брючина заметно охладила интерес Кийлике к спорту.

— Странное дело, — сказал Кийлике. — Погоня за рекордами — вот, что вас всех захватило, а никто не подумал о том, что лучше было бы использовать хронометр Обукакка в интересах учебы. — И он напомнил нам задачку по физике, где спрашивалось, за какое время свободно падающее тело пролетит полтора метра.

Поскольку подоконники в нашем классе как раз в полутора метрах от пола, искать другое место для проведения опыта не требовалось. Сперва свободно падающим телом был я, затем Каур и Кийлике. А Обукакк был хронометристом, но секундомер почему-то каждый раз показывал разное время.

Это вызвало у нас недоумение.

— Халтурный хронометр, — сердито сказал Кийлике.

— Может быть, дело в том, что падение было не совсем свободным? — считал Каур. — Меня, во всяком случае, немного подтолкнули.

А Топп полагал, что в учебнике физики допущена ошибка, и внес предложение проверить это за школой в песчаном карьере, где возможности для свободного падения должны быть лучше.

Вот я и рассказал, с чего все началось. И почему мы пошли на край песчаного карьера. «Если в задачке останется что-нибудь непонятное, ваше дело выяснить это», — всегда говорит учительница математики, чем мы и руководствуемся.

В песчаном карьере свободное падение, конечно же, пошло гораздо лучше, потому что само падение длилось гораздо дольше, а удар был гораздо мягче, поскольку ноги погружались в рыхлый песок. Но когда прозвенел звонок на урок и мы хотели было побежать к школе, Кийлике вдруг сказал:

— А пустят ли нас с такими грязными копытами на урок?

— Председатель совета отряда Куллеркупп, учитывая проходящую сейчас неделю порядка и чистоты, может упасть в обморок, — опасался Каур.

А Топп сказал:

— Самое худшее — плохой пример октябрятам! — И он считал, что мы должны пожертвовать первым уроком, но вымыться и почиститься.

Теперь я и подошел к тому, с чего можно было бы начать, и разъяснил, что мы пошли к Банному пруду не время проводить и не для шалостей, а мыть ноги, которые были все в песке и глине в результате изучения свободного падения тела.

Возле плотины Банного пруда мы увидели две лодки из фанеры. У них лишь носы были вытащены на сушу, а большая часть корпуса и корма оставались в воде.

Поскольку раньше здесь никогда лодок не было, дело показалось мне странным.

Я сказал:

— Интересно… Как все знают, в этом пруду не водится ничего, кроме лягушек и водяных жуков. А их можно ловить и с берега. Спрашивается: для чего сюда притащили лодки?

Другие тоже удивились.

— Лодки могли привезти сюда, чтобы обучать школьников гребле, — предположил Каур. И напомнил рассказ учительницы английского языка о школах в Англии, где соревнования по гребле обычное дело.

Но Кауру никто не поверил.

— Да сейчас ни одна школа в Эстонии не проводит соревнований по гребле, — сказал Кийлике. — У нас соревнуются, кто соберет больше макулатуры, а в конце четверти еще в том, у кого меньше двоек.

— Может быть, просто хотели проверить, не пропускают ли лодки воду, — считал Топп. Но Кийлике сказал:

— Как бы там ни было, мы не должны упускать хорошую возможность. — И он опять напомнил про учебник физики, на сей раз ту страницу, где нарисованы лодки и силы, которые их толкают.

Тогда я тоже вспомнил насчет этих сил. И как учительница говорила, что если с разбега прыгнуть в лодку, она тотчас же отплывет от берега, показывая этим воздействие инерции. Я сказал:

— Как всегда напоминает нам наш директор: повторение — мать учения. Имея это в виду, было бы сейчас глупо не проверить на практике утверждение насчет инерции. — И я тут же прыгнул в первую лодку, которая дернулась кормой вниз и сразу же поплыла на середину пруда. А Топп прыгнул во вторую, которая сделала точно так же. А Кийлике грозил кулаком и бегал вокруг пруда, жутко возмущаясь, что не может принять участия в эксперименте.

Теперь я и рассказал все, как было, и что не было ни беспричинного отсутствия на уроке, ни хулиганничанья У пруда. «Приходи в родную школу только с чистыми руками», — говорит товарищ Тикерпуу — школьный врач, из чего мы сделали вывод, что и с грязными ногами нельзя приходить.

Поскольку Кийлике все требовал, чтобы его тоже взяли в лодку, я попытался с носа своей лодки толкнуть ногой в корму лодку Топпа, чтобы она подплыла к берегу в том месте, где стоял Кийлике, но от этого лодки поплыли в разные стороны, а я ведь стоял одной ногой на носу своей лодки, а другой — на корме лодки Топпа, и когда лодки разъехались так далеко, что ноги больше не растягивались, я полетел между лодок в воду, которая была глубиной по грудь и к тому же холодная.

После кораблекрушения мне удалось быстро выбраться на берег, и я хотел выкрутить штаны, куртку и другие личные вещи, но Кийлике сказал, что нет, нет, нет, ты, Сихвка, совсем не думаешь о своем здоровье, а ведь здоровье — самое дорогое достояние человека. И он посоветовал высушить одежду в школьной теплице, где температура воздуха гораздо выше, а ветра, вызывающего простуду, гораздо меньше.

В теплице все трубы были горячими и тепла для сушки одежды было более чем достаточно. Кийлике задавался: