Афера. Роман о мобильных махинациях - [40]

– Ну разумеется! – Штукин даже привстал на стуле, до того ему хотелось, чтобы все видели, что он человек честный и копейки не украл. И это было так. Картье же, по своему обыкновению, цинично дурачился, содрогаясь от внутреннего смеха. Шут гороховый, что с него взять. Шут с мозгами профессора математики.

– Поэтому нам не в чем упрекнуть самих себя. Это я к чему говорю? К тому, что все равно Бог видит, кто и каким образом наживает. Мы с тобой честно, можно сказать, даже праведно. Работаем, ничего нигде и ни у кого не воруем, не крадем, взяток не берем, значит, к нам Бог милостив. Это как раз к твоему вопросу о вере. Ведь ты и я, мы оба, верим в Бога, притом именно так, как ты и сказал, то есть искренне и бескорыстно. А взять, к примеру, этого Шедина. Он кто? Конечно же, он взяточник, мздоимец, сквалыга – одним словом, сволочь он. Здесь все понятно. И он нагрешил уже достаточно для того, чтобы, скажем, заболеть раком или, допустим, попасть под машину. Такие люди, как он, именно так и заканчивают свою жизнь. На плахе. И мы в его падении существенной роли уже не сыграем. Зато он очень даже может сыграть существенную роль в нашем финансовом укреплении, возвышении, становлении и тому подобное. Шедин и такие, как он, – лишь наши инструменты. Не нами установлено, что голыми руками невозможно ничего добиться. А инструмент – это расходная штука, когда он изнашивается, то его просто выбрасывают и заменяют новым. Так будет и с этим Шединым.

– Так я, выходит, прав! Нельзя на него ставить и деньги пропадут. Высочайший риск! – Штукин вскочил было, собирался ринуться куда-то, но Виктор, испугавшись столь сильной штукинской впечатлительности, немедленно надавил на тормоз:

– Костя, дорогой, Шедин инструмент, еще далеко не изношенный. Он, так сказать, сверло с алмазным наконечником. И узнать об этом ты можешь не только от меня, раз уж моего мнения для тебя недостаточно, ты для этого можешь элементарно собрать информацию на рынке! Это займет какое-то время, мы, возможно, потеряем контракт, но если тебе так спокойней, если ты все хочешь еще несколько раз обдумать и все взвесить, то я не вправе тебя останавливать. Деньги твои, бизнес твой, все нити в твоих руках, я лишь честно и профессионально исполняю то, что ты мне поручил, поэтому решай сам. Я с уважением приму любое твое решение и постараюсь изменить стратегию, хотя, повторяю, «МДС» мы, разумеется, потеряем, если сейчас, так сказать, не удовлетворим аппетиты этого парня…

Картье вновь играл ва-банк. Внезапно он успокоился. Ему вдруг стало ясно, что все скоро закончится в его пользу. Он поднажал:

– Но, несмотря на потерю «МДС», то есть около миллиона долларов ежемесячной прибыли на начальном этапе возможного сотрудничества, мы, быть может, сможем что-нибудь такое веселенькое замутить с «Гигафоном» и с «Дилайном». Хотя, по слухам, «Дилайн» собирается создать собственную дочернюю структуру и уже набирает в нее персонал: программистов, дизайнеров и тому подобное. Ну тогда останется один «Гигафон». Если получится там договориться…

– Виктор, я тебя понял. – Штукин сдался. Это было видно невооруженным глазом. Его запала хватило ненадолго, и босс спасовал перед наемным менеджером. Потому что у менеджера была воля такой прочности, что ею можно было резать закаленную сталь. Плечи у Кости опустились, он с беспомощной надеждой поискал глазами успокоительный карандаш, но тот куда-то закатился, и Штукин окончательно потерял способность к сопротивлению. Промямлил что-то, Картье не расслышал, попросил повторить.

– Деньги будут завтра, – чуть громче сказал Штукин и почти молитвенно попросил Виктора: – Не мог бы ты оставить меня в покое? Я принял довольно серьезное решение, и мне нужно немного побыть одному.

– Да, разумеется, – невозмутимо ответил Картье и вышел. За дверью штукинского кабинета он перевел дух и поздравил себя с новым «приработком». «Однако самое время мне понять, что шальные деньги – вещь непостоянная, да и Штукин не такой дурак. Такие убогие комбинации мне неинтересны. На них жаль тратить нервы и время. Самое время сделать что-то настоящее. Вот бы подвернулось…»

Что ж. Порой желания сбываются.

2

С кейсом, полным денег, Картье прогуливался по «Атриуму», что возле Курского вокзала. Лениво глазел на витрины плохих магазинов плохих вещей плохого качества для людей с плохим вкусом. Шедин появился с двадцатиминутным опозданием. На самом деле он приехал в «Атриум» задолго до Картье, выследил его и долгое время наблюдал за Виктором со стороны, опасаясь неприятных сюрпризов в виде слежки СБ. Подготовка у Шедина была, что называется, на уровне. Такие неприятные вещи, как скрытное наружное наблюдение, он чувствовал кожей. В этот раз его превосходно развитая интуиция подсказала ему, что опасаться нечего. Дельце выгорит. Он подошел к Картье со спины, но наш не лыком шитый дружище не дал Шедину сделать сюрприз в виде неожиданного оклика или руки, вдруг легшей на плечо. Перед тем как Шедин только открыл рот, чтобы произнести «А вот и я» (ничего более оригинального ему в голову не пришло), Картье уже и развернулся к нему вполоборота, и совершенно буднично, словно каждый день проделывал такие штуки, сказал: