Афера. Роман о мобильных махинациях - [36]
– Что?! Что с вами… с тобой такое?!
– Хныыы, – в голос заревела Лена и уткнулась Виктору в плечо. Ни дать ни взять – нашла жилетку поплакаться. Он уже чувствовал себя очень неловко, опасаясь, что в коридоре их могут заметить сослуживцы, и тогда не оберешься сплетен и ненужных пересудов. Наконец и сам Штукин был бы далеко не в восторге от трогательных поз подобного рода. Картье, приложив некоторое усилие, буквально оторвал ее руки от подоконника и все так же, обнимая за плечи, повлек в сторону своего кабинета. Каким-то чудом им удалось пройти почти половину длинного коридора незамеченными, хотя до конца рабочего дня оставалось еще несколько часов и обычно в коридоре сновали разнокалиберные сослуживцы. А здесь всех словно парализовало. Назвать такое случайным совпадением нелепо. Их и вообще-то не бывает, случайных совпадений. Слишком рациональной создана матрица, в которой все мы пребываем, добавляя к ее цифровому обличью слова, сказанные в микрофон сотового телефона, оцифрованные, зашифрованные неведомой чудесной наукой и полученные невидимым собеседником хотя бы и на другом конце мира в том же самом виде, как мы их произнесли.
9
Картье усадил Лену на диванчик, подал ей стакан воды «Valvert», молниеносно, по-кошачьи, подскочил к двери, бесшумно повернул ключ в замке. Не хватало еще, чтобы вот именно сейчас кто-нибудь заглянул к нему с вопросом или предложением и увидел столь пикантный и долговременный сюжет для сплетен. «Жена босса вся в слезах в кабинете у новенького выскочки! Каково?!»
Решив, что терять уже как-то и нечего, Виктор присел рядом, взял Лену за руки, совершенно не играя голосом, который то срывался от волнения в пропасть, в донный хрип, то почти взлетал к небесному писклявому своду, начал свое колдовство:
– Простите… Прости, но я не мог вас… оставить тебя в коридоре в твоем нынешнем состоянии. Нельзя, чтобы кто-нибудь тебя увидел такой… несчастной.
– Несчастной, – всхлипнула Лена, – именно несчастной. Я так несчастна. Спасибо тебе, Виктор.
– За что? – Картье изумленно вскинул брови. Он с первых ее слов поверил в свою удачу здесь, в этом давно задуманном им деле, и сейчас уже мастерски играл, умело владея собой, не позволяя себе того, чего страстно желал сейчас: броситься на нее и целовать, целовать, ощущая на языке соль ее слез, сладость ее губ и нежный, сливочный вкус ее кожи.
– За то, что ты такой понятливый.
Она постепенно овладевала собой. Вот уж и слезы из ручейков превратились в звезды-одиночки, а после и вовсе просохли, всхлипы сделались неслышными, и лишь редкие судороги, заставлявшие порой трепетать крылья ее точеного, гордого носика, напоминали о недавнем шторме. Он пристально смотрел на нее, подмечая все новые признаки успокоения, боясь не заметить тот единственный, тот кратчайший миг, когда нужно задать очень точный, краткий, банальный вопрос. Вопрос, после которого она расскажет ему обо всем. Ее истерика (если можно назвать то, что с ней произошло именно так) была очень сильной. «Либо это особенность темперамента, а она, безусловно, очень страстная женщина, это видно. Либо это накапливалось в ней, слой за слоем, и вот, наконец, все разом взорвалось, словно чудовищной силы бомба, начиненная ревностью, уязвленным самолюбием, нерастраченной силой любви. Дай бог, чтобы второе оказалось истиной, а первое лишь благодатной почвой. Лишь на полях жизни, где прорастаем мы из малого семени, становится понятно, кто чего стоит и кто какой цветок. Есть морковная ботва, есть ландыш, есть нарцисс. Лена – орхидея, что цветет краше и дольше всех, постоянно меняясь и все в лучшую сторону».
– Видишь ли, я все же не настолько понятлив и прозорлив, чтобы с точностью определить причину твоего состояния. Но не торопись говорить, что все это меня не касается. Не держи это в себе, иначе рецидив неизбежен. – Не встречающий видимого сопротивления Картье, все еще не выпуская ее рук, потянул Лену к себе, но ничего такого себе не позволил. Теперь они были совсем близко друг от друга, их разделяло не больше, чем расстояние между большим пальцем и мизинцем руки взрослого человека. Критическое расстояние для первого поцелуя, которого… не произошло.
– Так ты расскажешь мне? – тихо попросил Картье.
– Да. – Лена опустила глаза и замолчала. Он ожидал, нетерпеливо покусывая нижнюю губу, умудряясь делать это незаметно. Дождался… В книгах нельзя ставить «смайлики», такой практики пока нет, но благодаря стремительному упрощению всего и вся дело, похоже, не за горами. Во всяком случае, здесь, после слова «дождался», смешливой рожице было бы самое место.
– Это Костя. Это из-за него. Он довел меня почти до помешательства. – Подбородок ее задрожал. – Как можно быть таким?
– Костя? – сыграв искренность, удивился Картье, вспомнив о своих наблюдениях там, в том полуяпонском ресторанишке, когда ему показалось, что видит он пару коллег по работе, просто знакомых, но уж никак не влюбленных супругов. – Но как это может быть? Ведь он же совершенно замечательный человек, добряк и умница, и, если я хоть что-то понимаю в этой жизни, он тебя очень-преочень любит. Почему твои глаза говорят, что я настолько не прав? Я так сильно ничего не понимаю?
Автор, само собой разумеется, берется утверждать, что все фамилии в книге вымышленные, а все совпадения случайные.Это, впрочем, не должно дать читателю основания не верить тому, о чем здесь написано.Роман «Откатчики» – настольная книга для того, кто не хочет жить на одну зарплату и мечтает оказаться поближе к «кормушке». Но так ли в ней все безобидно и радужно, как кажется на первый взгляд?«Откатчики». One time in Moscow…
Все, что отличает романы Алексея Колышевского: динамичный сюжет, яркие неоднозначные герои, парадоксальные ситуации, тонкая ирония и, конечно, любовь!Кто нами управляет? Кто мешает нам быть свободными? Бизнес? Власть? Спецслужбы? Кому из них достанется древний артефакт, дающий неограниченную власть над людьми? Кто бросит вызов тем, кто считает нас быдлом?Авантюрист, бабник, разгильдяй и откатчик Рома благодаря случайному (или не случайному) знакомству с Настей Кленовской окажется «главным героем» невероятных событий.
Когда людям становится мало огромного состояния, могущества и власти над себе подобными, место Бога в их душе занимает Дьявол. И тогда становится невозможным противиться искушению… Искушению будущим…Сюжет романа «Секта» основан на реальных событиях, начало которым положил еще в XVIII веке «русский Нострадамус» – монах Авель. И вот уже четвертое столетие сбываются его пророчества: войны, третье, самое страшное иго, падение и возрождение Великой Страны.
Роман Алексея Колышевского посвящен чиновничьему беспределу, разгулу коррупции в миграционных государственных службах. В качестве сюжетной основы взят подлинный инцидент, произошедший в Москве, когда узбекскими гастарбайтерами были зверски замучены и убиты члены одной семьи, в том числе трехлетний ребенок. Автор поднимает злободневную тему повсеместного засилья представляющих общественную угрозу приезжих людей, чье полулегальное, а зачастую и вовсе нелегальное пребывание в России фактически «крышуют» власти.
Главный герой романа «МЖ» – один из огромной армии офисных сотрудников, ненавидящих свою работу и желающих начальству и работодателям поскорее сдохнуть. Он – менеджер «на свой карман», который мечтает о свободе и настоящей любви. А это возможно только при наличии солидного банковского счета. Ради своей цели он готов на все! Тем более богатство рядом – ежедневный оборот компании, в которой он работает, равен его зарплате за несколько десятков лет…
Книга Алексея Колышевского посвящена новой русской эмиграции в Лондоне – людям, которым удалось прихватить с собой не один миллион, но при этом оставить на Родине неулаженные юридические вопросы.Автор обнажает полную авантюризма и коррупции тайную жизнь российских олигархов в эмиграции.Чего боятся ускользнувшие с просторов Родины нувориши? Как тратят свои миллионы?В романе также поднимается небезызвестная история с полонием, породившая уйму дипломатических скандалов и трений, ухудшивших двусторонние отношения России и Великобритании.Роман будет особенно интересен амбициозным, стремящимся сделать карьеру людям, чьими идолами зачастую являются деньги, власть, независимость, а также тем, кому не безразлично будущее России.«Когда время от времени перед тем или иным обитателем большого коттеджа встает простая дилемма – или переселиться в тюрьму, или переселиться в Англию, – он, само собой, выбирает Англию…»«…в Лондоне – этом центре современной респектабельной эмиграции – вы не найдете ни лузеров, ни грассирующих потомков, никого, с кем в принципе ассоциировалось когда-то понятие „невозвращенец“.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.