Абулия - [72]

— Аглая, спасай. Забери их с собой! — вместо ценных указаний взвыл растерянный Зорхас и утащил ее в спасительные недра кухни. В кухне он чувствовал себя уверенней, чем где-либо. Оказывается, пользуясь случаем, Агнесс пригрела учеников Альбертуса из тех, кто по разным причинам не смог отправиться в крепость демона.

— Посмотри, какие послушные мальчики, — напирала грудью Агнесс: — Ты же хотел завести младшего мужа, дорогой. Помню, мы обсуждали не раз. Просто кандидатуры подходящей не было. А тут благонравные и образованные юноши.

— Я не готов! Я передумал, — метался возмущенный Зорхас. — Что я с ними буду делать?

— Любить, — невозмутимо ответила Агнесс. — Правда, этот красавчик?

Красавчик улыбнулся всей пастью и приосанился.

Зорхас метнулся в сторону и спрятался за Агнесс.

— Дорогая, я хотел тебе сказать (уже давно, но все не находил походящего повода)… Я люблю женщин.

— Каких еще женщин, негодяй! — возмутилась Агнесс, пряча смех в глазах, терзания мужа не застали ее врасплох.

— Тебя, тебя, свет моих очей, и никого больше, — тут же исправился он, пока Агнесс не подумала, что он мечтает о целом гареме из жен.

— Это прекрасно, тем более, пять сильных и приличных юношей в хозяйстве не помешают. Будет кому позаботиться о тебе, когда я уйду в поход.

Зорхас схватился за голову, узрев перспективы. Юноши зантересовано уставились на демиурга.

— Приличных? Не забывай, я демиург и слышу все их развратные мыслишки!

— В таком возрасте нормально все время думать о сексе, — невозмутимо ответила Агнесс, стараясь не заржать в такой драматический момент.

— Да, но они думают обо мне плохое!

— Что именно, милый? — сочувственно поинтересовалась Агнесс.

— О моей заднице. Они считают мою задницу достаточно привлекательной! — Зорхас торжествующе ткнул пальцем в ближайшего красавца-мага. Вот какой он умелый разоблачитель.

— Какой ужас! — возмутилась жена, утирая слезы занавеской и пряча туда же свою наглую усмешку. — Что значит «достаточно привлекательной»? Да у тебя шикарная попка!

Взгляд Агнесс внезапно стал суров. Зорхас испугался не на шутку. Она отвела мужа в сторону и заявила:

— Дорогой, как хочешь, но свои обещанья надо выполнять. Потом у одного из них маленький ребенок. Ты предлагаешь ему переться за старым пердуном к черту на кулички с малюткой-сыном? Не бывать этому. Я не позволю!

Никогда еще демиург не был так близок к провалу. Поникший Зорхас сидел на своей кухне и жаловался Аглаечке:

— Понимаешь, я люблю Агнесс и мне никто больше не нужен. А с мужиками… не по мужикам я!

— А зачем ты создал наш мир таким, спрашивается? — безмерно удивилась девушка.

— Я хотел, чтобы моя любимая была красивее и сильнее всех существ в нем, — путано пояснял Зорхас. — И создал свой идеал. Не мог же я позволить, чтоб какой-то брутальный мужик распоряжался жизнью моей драгоценной Агнесс? Поэтому женщины здесь красивы, сильны, а мужчины… Мужчины обыкновенные, да я их у соседа по парте списал. Он их еще как-то смешно называл… ельфи, что ли?

— Похоже, розовые слоны в полоску не самая большая проблема для демиурга, — задумалась Аглаечка. — Не хочу лишать тебя благосклонности твоей госпожи (и самой жизнь дорога — Агнесс сурова в гневе). Так что, удачи тебе в компании ельфей. И не переживай за свой тыл, жена не даст тебя в обиду, — и подмигнув Зорхасу, отправилась к порталу, где ее поджидали Кэсси, Яша, Костя с Волькой и тяжело груженые ящеры.

Дорога домой показалась всем куда короче, чем предыдущее путешествие. Но тревога за новый мир Аглаи сделала спутников молчаливыми и серьезными. С одной стороны сердце грело предвкушение новых приключений, с другой — накатывали поднакопившаяся усталость и ожидание подлянок от богов.

— Вот знают, как насрать в компот, — бурчал Костик. — В кой-то веки, своя хата, банька и доступная в любой момент жопа, так нет… Где ж справедливость, если покой нам только сниться!

— Кстати о справедливости и доступных жопах… — подначивал его Волька.

Яша пристойно, трусцой бежал возле Аглаечки, заодно не выпуская из виду Кэсси. И было ему так здорово, что век бы бежать, только чтобы рядом. Но дорога рано или поздно заканчивается. Вскоре показались белоснежные шпили теперь уже Аглаиного замка. Выглядел тот прекрасно, особенно издали. Но чем ближе подъезжали путники, тем подозрительнее показалось им непривычное запустенье. Не бегали расторопные слуги, не порыкивали ящеры в загонах. Даже цветущие прежде клумбы были обожжены зноем. Зеленая изгородь топорщилась нестриженными ветками, по пыльному двору ветер гонял увядшие листья. Но более всего поразила табличка с корявой надписью на дверях. Аглая прочла и сорвала ее, бросив прямо на крыльцо. С рыком: «ну, тетушка», она ворвалась в дом. Как и следовало ожидать, в доме царило эхо — исчезли даже занавески. Посреди большого и пустынного холла, раньше уставленного красивой мебелью и безделушками, во вкусе Артура, четверо неизвестных мужиков играли в карты.

— Вы кто такие? — сердито спросила Аглая, а Кэсси произвел магический сгусток огня. Мало ли еще какие сюрпризы приготовила Агатка для родни?

— Госпожа, это же мы! — четверка предано уставилась на девушку и та с удивлением узнала своих бывших «игрушек». — Вот, остались служить тебе верой и правдой. А не то, что некоторые, — наябедничал самый молоденький, которого, вроде бы, как помнилось Аглаечке, звали Заей. Он томно потянулся, намекая, что готов к службе более других. «Словно сто лет прошло», — удивилась та. Настолько смутными стали воспоминания о прежней жизни.