— Ханс, послушай меня, — Гейл повернул его голову ладонями к себе. — Гуфран ведь может убить Дерека и уйти, и тогда нас никто не заберет отсюда, потому что кроме него никто не знает, что мы здесь. Через одиннадцать часов кончится кислород. Мы уже никогда не расскажем правду, а индеец Джо дождется шахтеров и свалит отсюда вместе с ними.
— Какой индеец Джо? — округлил глаза Ханс.
— Ну, — Гейл смутился. — Из «Тома Сойера». Играл с героями в прятки в лабиринте. Мне в детстве это казалось самым страшным. Всегда лучше знать, где находится твой враг. Мы отключим маяки, найдем его следы и сядем ему на хвост. Если Гуфран нас видит, не исключено, что и Джо в курсе нашего местонахождения, раз они сообщники. А так мы исчезнем с радаров и получим преимущество.
— Ладно, — сказал Ханс, подумав. — Делай. Шумни, когда закончишь.
Гейл вызвал подходящий код, видимость смазалась и сменилась розоватым переливом, разложившимся в ряд подрагивающих струн — устройство скафандра было примитивным для их уровня. Гейл вошел и двинулся по визуализированным цепям, инвентаризируя их содержимое. Маячок он нашел сразу, это было нетрудно: приемник ловил сигналы от спутников Аайи и позиционировал своего владельца в системе координат, был запитан от автономного аккумулятора аварийной системы скафандра, которая не использовалась до момента возникновения нештатной ситуации. Гейл отключил свой маяк, переместился в скафандр Ханса и сделал то же самое для него. После этого встроился в систему связи, чтобы подать Хансу сигнал, когда заметил нечто странное: среди схемы знакомых устройств одна линия выглядела чужеродной. Ее толщина и свечение не принадлежали системе скафандра, она выглядела живой и наполненной странной вибрацией. Он проследовал за ней и уперся в непонятный узел, которого не было в схеме скафандра. Линия пересекала сама себя, стягивалась клубком и на выходе превращалась в целый пучок нитей, опутавших систему внутренней связи скафандра тончайшими щупальцами. Ничего подобного Гейл раньше не видел. Линия, словно ощутив его внимание, увеличилась в сечении, изменила яркость и замедлилась до того, что Гейл определил в ней структурные единицы, которые про себя обозвал «квантами» за неимением синонима. «Кванты» почти замерли, и Гейл решил, что это подходящий момент проверить, какая из линий является наследницей исходной, а какие — ложными. Он коснулся «гостьи» и переместился внутрь блока, увидел там модулятор обманок, как вдруг неожиданно основная линия стала слабеть, а обманки наливаться энергией. Гейл с немыслимой для себя скоростью встроился в остаточные явления «гостьи», его рвануло вперед, он увидел приближающуюся к нему стену, обычную, каменную, с прожилками из слюды или кварца. От удара его, или то, чем он был в этот момент, перевернуло в воздухе, и в момент поворота он увидел низкий край кратера и огромное количество сверкающих металлических предметов, после этого его швырнуло назад с той же скоростью, с какой втянуло, и он снова осознал себя частью системы связи скафандра, а потом и человеком.
— Гейл, — услышал он вздрагивающий голос Ханса, — дыши.
На грудь Гейлу снова навалилось что-то тяжелое, ощутимое даже сквозь скафандр, оно дергало и давило его до тех пор, пока он не набрал воздуха в грудь и не попытался сопротивляться. Ханс сопел ему через динамик прямо в ухо, и Гейл столкнул с себя его руки, уцепился за его рукав и сел.
— Что случилось? — заорал на него Креббер. — Почему ты отрубился?
Гейла снова повело в сторону, но он успел опереться спиной на камень.
— У нас в скафандрах жучки, — сказал он Хансу. — Джо знает, где мы находимся, и слышал все, о чем мы говорили все это время. Каждое слово. С самого начала.
— Господи, — прошептал Ханс.
— Это не самое страшное.
— Не самое? Есть что-то хуже?
Гейл втянул в себя воздух со свистом.
— Индеец Джо — дрифтер, — сказал он. — И, похоже, очень крутой.
В динамиках раздался сухой металлический щелчок, и кто-то одобрительно присвистнул. Ханс и Гейл синхронно обернулись и уперлись взглядами в направленное на них дуло бластера. Бластер был настоящий, боевой, и держал его в руках человек, одетый в точно такой же скафандр, как они. Человек сидел на верхних камнях, сквозь стекло шлема можно было различить только нос и тонкие губы.
Креббер схватил Гейла за руку, хотя это было излишне — тот и сам видел гостя. Человек повернул голову в сторону Гейла и ткнул в него пальцем, потом сделал подзывающий жест. Ханс бросил тревожный взгляд на Эндрюса. Тот подумал, медленно встал и, не отрывая глаз от бластера, сделал небольшой шаг к гостю, стараясь перекрыть тому возможную линию огня. Креббер осторожно нащупал рядом с собой острый камень на всякий случай, но человек перевел взгляд на него и покачал головой. И после этого произошло странное — Ханс почувствовал, как температура в скафандре подпрыгнула и стремительно поползла вверх. Он лихорадочно нажал кнопки настройки скафандра и издал панический вопль, когда понял, что те не отвечают, а температура внутри переваливает за шестьдесят. Гейл сжал кулаки.
— Хватит! — крикнул он пришельцу.
