8848 - [64]

— Как хочешь. — Аделаида Ивановна покинула зал.

***

За дверьми ее уже ожидали репортеры, замигали фотоаппараты, еще бы — чуть ли не единственная подсудимая за полгода, все были уверены, что она является преступницей, и все радовались, что ей удалось избежать правосудия. Не очень благоприятная для системы, но очень позитивная для самой Аделаиды Ивановны тенденция — возвращение способности действовать не только по указке. На нее обрушились с вопросами. Под светом софитов Аделаида Ивановна и вовсе преобразилась.

— Намерены ли вы продолжать свою деятельность и дальше? — полетел в нее первый вопрос.

— Никогда и в мыслях не имела останавливаться, — говорила она смело, даже вызывающе, ведь никто не сказал, какая деятельность имеется в виду, может, высаживание огурцов.

— Не считаете ли вы, что слишком много на себя берете?

— А вы? — Аделаида Ивановна вперила взгляд в задавшего вопрос молодого человека.

— Но я только делаю свою работу, — не растерялся молодой человек.

— А я свою! — отфутболила его женщина.

— А вы уверенны, что именно в этом заключается ваша работа? — пришел молодому репортеру на помощь еще более зубастый коллега.

— А вы?! — опять нашлась Аделаида Ивановна.

Женщина обожала репортеров, жгучий народ, мыслящий.

Было еще много вопросов, но Аделаида Ивановна стала усиленно работать локтями и бедрами, расчищая себе дорогу. Внизу ее ждала машина. Плюхнувшись в салон автомобиля, женщина прикрыла глаза, дав им отдохнуть от ярких вспышек. Не так-то легко быть знаменитой, хотя и ни разу не пойманной преступницей.

— Домой, — проговорила она впереди сидящему водителю, тут же открыв глаза. — А потом в «Три палочки краба».

— Нет, ну ты представляешь, — снова обратилась Аделаида Ивановна к своему водителю, в обязанности которого входило также выслушивать свою начальницу, Михаил навострил уши. — Они хотят лишить человека последних зачатков самого главного… — Аделаида Ивановна сделала паузу. — Свободы воли! Ну уж нет, у меня есть такая… рассада!

Водитель многозначительно глянул в зеркало заднего вида, дескать, разделяю благородное негодование. Работая с Аделаидой Ивановной, Михаилу пришлось подтянуть некоторые вопросы, особенно из области философии. Такие понятия, как «свобода воли», «душа», «дуализм», «истина», «взаимное влечение полов» — были для него не пустым звоном. Во всем этом он ориентировался, мог дать определение, привести примеры и даже поддержать непродолжительный разговор, короче, был дока, разбирался Михаил и в исторических эпохах, и в сопровождающей их философии. В школе он, например, однажды писал сочинение на тему «Жизнь в эпоху потребления», считал, что в этой теме неплохо разбирается, дай ему волю, он бы и сейчас прочел целую лекцию.

В ту самую эпоху все было направлено на то, чтобы жрать, жрать и жрать! (Противоречивая философия, учитывая то, что в тот же период Африка голодала, а некоторым районам Ближнего Востока требовалась гуманитарная помощь.) Позже ориентиры поменялись. Отчасти это было продиктовано самой средой: в привычных объемах жрать и потреблять было уже нечего, ресурсы истребляемы! А отчасти — изменениями внутри самого человека: не иметь своего дела, не знать, за что в этой жизни можно зацепиться, или заниматься посредственной, не имеющей ничего общего с тобой работенкой, после чего лечить пошатнувшуюся психику сто пятидесятой кофточкой или тягаться с соседом длинной автомобиля — стало не-вы-но-си-мо!!! Пить, колоться, топиться — тоже стало не-вы-но-си-мо!!! (Водоемов на всех не хватит.) Все ринулись на раскрытие потенциала, но тут произошло грандиозное «Упс!» — раскрыть собственный потенциал оказалось не то же самое, что чпокнуть банку пива. Для многих путешествие в собственную терра инкогнита оказалось не по зубам. А хотелось очень! Вопросом занялись на государственном уровне: пару тестиков, пробирочек, сканирование, рассматривание под лупой очередного витка ДНК — и сразу становилось ясно, кто пилот, кто полиглот, а кто возделыватель гороха. (Причем и то, и другое, и третье важно, во избежание разного рода манипуляций это нужно понимать!)

Михаил, как и все, прошел еще в школе Общий тест: 245 вопросов, 48 показателей, 25 шкал, 5 диаграмм. Полминуты на обработку — и вердикт готов: шкалы и диаграммы показали склонность Михаила к механизмам в общем и автомобилям в частности. Дальше дело техники, Михаил закончил соответствующее учебное заведение и теперь, как и все, трудился на приятной для себя и полезной для общества ниве — в данный момент, например, развозил по делам Аделаиду Ивановну. В свободное от работы время Михаил, как кубик Рубика, на время разбирал и собирал свою легковушку, участвовал в соответствующих конкурсах, а когда выпадал отпуск, гонял от Владивостока до Москвы и обратно, трассы были шикарные. Для захлебнувшихся от бессмысленности существования поколений, когда одни тупеют и бесятся с жиру, а другие тоже тупеют, света белого не видят и не знают, как протянуть от зарплаты до зарплаты, такая жизнь показалась бы медом — человек, конечно, в какой-то мере еще остался друг другу эксплуататор, но густоту краски потеряли, всё делалось с удовольствием, на взаимовыгодной основе! Аделаида Ивановна, к примеру, была хоть и знаменитость, а в прошлые выходные высаживала на даче Михаила тюльпаны — в душе прирождённый садовод, она особенно тяготела к тюльпановодству. Кстати, именно она и разглядела червоточинку во всем этом, на первый взгляд, идеальном натюрморте, из-за чего и произошел раскол во взглядах между нею, с одной стороны, и судьей и обществом — с другой.