365 сказок - [471]

Я понял, что они тоже только что узнали страх. Но сам я так и не почувствовал его, потому выступил вперёд и приказал ветру.

— Покажись.

Он метнулся из стороны в сторону, но всё же принял облик человека — высокого и худого, с тёмным и злобным лицом.

— Кто обидел тебя и зачем ты пришёл сюда? — задал я следующий вопрос.

— Кто ты сам, что пытаешься расспрашивать меня? — возмутился он.

— Я странник, и ветра отвечают нам.

— Странник? — и он успокоился, хотя глаза его потемнели. — Вот почему ты смог их вернуть.

— Только потому, что их место здесь.

— Повторяешь… повторяешь… К кому они пришли, когда все, кто любил их, мертвы?

Вдали виднелось селенье, над крышами не вился дым.

— В этом мире нет смерти, — усмехнулся я. — И страхом ты не умеешь привнести её сюда. Тебе не место тут, ты пытаешься присвоить себе мир, которому не принадлежишь.

— Это мир должен принадлежать мне, — возмутился ветер.

— Нет, вы можете только принадлежать друг другу, — качнул я головой. — А вы, — и я почувствовал, как голоса прислушались, — спешите, верните тех, кого можно вернуть, или вернитесь сами.

И вокруг нас с ветром опустилась тишина.

— Что за мир ты искал?

— Не искал.

— Какой мир ты хотел?

Ветер на этот раз задумался, а потом я почувствовал, увидел внутренним взором снежные пики, горные кручи, тёмные скалы. Реки, становящиеся водопадами, тёмные хвойные леса.

— Зачем же ты прилетел сюда, в степь? — удивившись, я подал ему руку. — Пойдём, я покажу тебе твой мир.

Он не сразу взялся за мои пальцы, не сразу поверил мне, а может, не поверил и позже, но в новую дверь мы шагнули вдвоём и оказались на скальном уступе, откуда открывался вид на горные кручи, сияющие ледниками, на хвойный лес, укрывавший подножия гор, на скалы и реки, летящие водопадами в ущелья.

— Мой! — выкрикнул ветер и унёсся.

Я же шагнул назад, в степь.

Там уже была ночь, и бледная луна роняла свет на уставшие сухие травы. В селенье в домах сияли окна, пахло терпким дымом. И звучало пение.

Тихое, стройное, прекрасное… Со всех сторон незримые голоса пели и пели, восхваляя жизнь.

В этом мире не было смерти, не было страха, и даже ветер с горных вершин не сумел принести его сюда.

Я постоял ещё немного, но вскоре услышал зов дороги, а когда ступил сквозь новый портал, то оказался в туманном и мягком декабре, где талая вода сияла в свете фонарей.

Ветер — нежный и мягкий — остановился со мной рядом, нахмурился:

— Отчего ты грустишь? — его вопрос застал меня врасплох.

— Наверное, потому, что не все мира схожи.

— Разве не в этом их прелесть?

— И это правда, — я запрокинул голову, на меня смотрело звёздное небо. — Но то, что есть в одних, иногда так хочется принести и в другой.

— Увы… — ветер улетел прочь.

— Увы, — повторил я за ним.

348. Полёты во сне

В новый мир я шагнул сразу на крышу. Тёмное небо совсем недавно догорело, отблеск зари ещё затихал на западе, а на востоке появились первые звёзды, почему-то похожие на веснушки, чуть оранжеватые. Да и небо было не иссиня-чёрным, а таило в себе лиловатые и фиолетовые оттенки. Я улыбнулся и взглянул на город внизу. Расцвеченный огнями фонарей, он казался уютным и милым.

Сегодня я сменил с десяток миров, прошёл столько путей, что сбился со счёта, потому я уселся прямо на тёплую ещё черепицу и принялся рассматривать город, прислушиваясь, как он затихает, сдаваясь ночи. Было тепло — наверное, май, а может быть, июнь, но не позднее. Ещё пахло свежестью, цветением, нежными лепестками.

Время текло незаметно, ночь густела, звёзд становилось всё больше, и я совсем замечтался. Возможно, я даже заснул и именно поэтому не заметил, когда рядом со мной оказалась маленькая девочка, лет девяти, не больше.

— Отвязалась, — потерянно сказала она.

Только в тот миг я посмотрел на неё, осознав, что рядом другое живое существо. Девочка висела в двух ладонях над крышей.

— Я отвязалась! — повторила она чуть громче. — Что же теперь делать?

— Что-то случилось? — окликнул я.

— Кто ты? — она забавно наклонила голову. — Это мой сон, и тут никого другого не может быть. Ты мне снишься?

— Не уверен. Я странник, странники умеют ходить и по снам тоже.

— Тоже? А где ещё ходят странники?

— По дорогам, что связывают между собой миры, — ответил я и улыбнулся. — Так что случилось? Могу я помочь?

— Я отвязалась, — она почему-то показала на свою ступню. — И, наверное, улетела… У меня было открыто окно. Теперь я не знаю, где мой дом. С высоты все улицы совсем незнакомые.

— Ничего не узнаёшь? — я встал рядом с ней и посмотрел вниз, фонари теперь горели только на основных улицах, а во двориках заснули в фиолетовом мраке.

— Кажется, ничего, — она поёжилась.

Я накинул свою куртку ей на плечи, она ведь была только в тоненькой и лёгкой пижаме, на которой красовались зелёные крольчата. Наверняка от ночного ветра ей было зябко.

— Чтобы не улететь, нужно привязываться к кровати, — пояснила она, плотнее запахнувшись в куртку. — Я недавно сама начала это делать… Раньше мама… Но я так хотела сама! Я ведь уже большая, мне восемь!

— Восемь — это много, — согласился я и протянул ей ладонь. — Давай прогуляемся по крышам, возможно, так мы найдём что-то, что тебе знакомо.