1918: Очерки истории русской Гражданской войны - [43]

Несмотря на переброску с русского фронта в Италию примерно 30 пехотных и 10 кавалерийских дивизий, австро-венгерские армии завязли и в Северной Италии, куда их вывело из гор германское наступление в конце 1917 г., и в Албании. Попытка их перейти в наступление летом 1918 г. в Италии окончилась полным провалом, и через несколько дней после его начала австрийцы должны были спешно отойти на исходное положение (наступление к р. Пиаве 15 июня 1918 г.).

Поэтому все стремления Австрии были направлены на усиление лишь своего дипломатического влияния в Украине, полное отделение которой представлялось ей почему-то выгодным, хотя оно сразу ставило под вопрос и судьбы австрийской Восточной Галиции и запутывало ее взаимоотношения с поляками из-за справедливых притязаний Украины на Холмщину. Тем не менее, австрийские дипломаты по старой традиции особенно рьяно поддерживали идею полного суверенитета Украины.

Факт оккупации австро-германцами, не считая Финляндии, 18 русских губерний (9 целиком и 9 частично) не мог не тревожить державы Согласия. Планы германского командования каждый момент могли стать реальностью. Нарушение Германией блокады и снабжение ее за счет русского сырья, казалось, грозило затянуть войну. Непрерывная переброска дивизий с русского фронта на француз ский давала наконец Германии ни разу не достигнутое ею за всю войну и численное превосходство во Франции. Россия становилась в глазах ее союзников источником снабжения Германии и тем резервуаром, из которого лились на французский фронт германские дивизии.

Несколько даже, быть может, преувеличенные опасения возбуждала и возможность получения Центральными державами из России по условиям Брестского мира своих военнопленных.

Общее число военнопленных в России, правда, достигало на 1 сентября 1917 г. (последняя дата подсчетов Главного штаба) весьма внушительной цифры в два приблизительно миллиона (во много раз превосходящей число военнопленных, взятых всеми вместе нашими союзниками за все время войны). Однако распределение их по принадлежности к разным армиям давало следующую картину (см. таблицу № 8).

Из таблицы видно, что наличное число наиболее опасных союзникам военнопленных германцев составляло лишь 143 тыс., т. е. равнялось только 1/8 одного нормального призывного возраста класса Германии. Громадная же, свыше 1,5 млн, масса австрийских военнопленных сколько-нибудь значительной боевой ценности, конечно, не представляла.

Таблица № 8[149]. ЧИСЛЕННОСТЬ ВОЕННОПЛЕННЫХ, ВЗЯТЫХ РУССКОЙ АРМИЕЙ с начала войны по 1 сентября 1917 г. (в тыс.)

К сожалению, не существует данных, позволяющих точно определить национальный состав австро-венгерских военнопленных в России. Имеются лишь косвенные указания в виде цифр племенного состава австро-венгерской армии и боевых потерь среди различных национальностей Австро-Венгрии.

Работы Венского военного архива[150] и Винклера[151] показывают, что по боеспособности на первом месте стояли австрийские немцы, затем югославяне и только на третьем месте – венгры. Затем шли словаки, поляки, русские (русины), чехи, румыны и итальянцы. По проценту убитых в отношении к общей численности населения каждой из национальностей на первом и втором местах стояли немцы и венгры (2,9 и 2,8 % соответственно). Процент убитых остальных национальностей не превышает 2,0–2,3 % (для итальянцев же он в некоторых районах опускался до 0,6 %).

Таблица № 8а[152]. НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОСТАВ АВСТРО-ВЕНГЕРСКОЙ АРМИИ

Исходя из этого можно предполагать, что процент пленных славян, румын и итальянцев среди австро-венгерских пленных в России, вероятно, составлял не 52 %, как это давала бы их относительная численность в австро-венгерской армии, а скорее 2/3 общего их состава, т. е. цифру, близкую к 1–1,1 млн человек.

Наконец, число пленных турок и особенно болгар было совершенно ничтожно.

Тем не менее вопрос пополнения армии личным составом и для Германии, и для Франции, и для Англии на четвертый год войны приобрел такую остроту, что и сотня тысяч германских военнопленных, и то, что можно было еще извлечь годного из моря пленных австрийцев, казались державам Согласия далеко не второстепенным вопросом.

Размещение пленных на территории России в общем распадалось на две почти равные группы: пленные, размещенные в прифронтовых округах[153], т. е., грубо считая, западнее меридиана Вологда – Москва – Ростов-на-Дону и на Кавказе, и военнопленные во внутренних округах России, т. е. в Подмосковном районе, Поволжье, Сибири и Туркестане. Первая группа составляла несколько более половины общего их числа (54 %)[154], вторая – несколько менее половины (46 %)[155].

Первая группа для союзников могла считаться заранее потерянной, так как границы территории этих прифронтовых округов (кроме Кавказа) в общем совпадали с линией фронта австро-германских оккупационных войск. Оставалась, следовательно, лишь вторая, т. е. группа внутренних округов. Из общего числа расположенных в них 836 тыс. военнопленных главная масса (542 тыс., или почти точно 2/3) падала на долю Поволжья и Сибири[156]. Отсюда становится ясным, какое значение для держав Согласия приобретала возможность воспрепятствовать возвращению германских и австрийских военнопленных через неоккупированные австро-германцами Поволжье и Сибирь.