Андрей Чохов

Период образования и становления Русского централизованного государства в конце XV–XVI в. ознаменован значительным прогрессом в области материальной культуры. Строительная техника, разнообразные химические производства, солеварение — всюду можно заметить определенные сдвиги, способствовавшие увеличению производительности труда, повышению его эффективности. В середине XVI в. в Москве была основана первая в нашей стране типография. Появление печатного станка стало возможным в результате использования достижений самых различных ремесел.

Много славных страниц в истории отечественной науки и техники связано с воинским искусством, в особенности с артиллерийским делом. Артиллерия на протяжении многих веков была самым передовым в техническом отношении родом войск. С первых своих шагов во второй половине XIV в. и до памятных побед Великой Отечественной войны русская артиллерия — надежный помощник пехоты, кавалерии, а впоследствии и бронетанковых частей, мощное средство уничтожения живой силы, боевой техники и укреплений противника. До появления авиации артиллерия обладала наибольшей мощностью и дальностью огня среди всех родов войск.

Немалый вклад в развитие артиллерийского дела внесен русскими мастерами, инженерами, учеными. Достижения новаторов — следствие многолетней работы, которая обычно базировалась на последних для своего времени завоеваниях научно-технической мысли как в нашей стране, так и за ее пределами. Немалую роль здесь сыграли и традиции древнерусских мастеров.

Исследования последних десятилетий познакомили нас с примечательными страницами древнерусского ремесла[1]. Ближе и понятнее стала для нас технология разнообразных производств, процветавших на Руси. Выявлены и естественнонаучные предпосылки прикладного знания наших предков[2]. Но о самих мастерах, о людях, трудам, практической сметке и талантливости которых мы так многим обязаны, почти ничего не известно. Материальная культура всего XVI столетия, будучи персонифицирована, укладывается в несколько имен, которые, впрочем, пользуются широкой известностью. Среди них первопечатник Иван Федоров, строитель Федор Савельев Конь, разносторонний мастер Анисим Михайлов Радишевский. Среди них есть и человек, о котором пойдет речь в этой книге, — пушечный и колокольный литец Андрей Чохов.

Имя это не было забыто. Пушки и колокола Андрея Чохова стоят в наших музеях. Однако о жизни и трудах этого мастера, работавшего в годы, когда природное чутье уступало в технике место точному расчету, мы до последнего времени знали очень мало. Материалы о нем разбросаны по страницам старых журналов, газет и книг. Актовая документация, по сей день не собранная и не опубликованная, хранится в нескольких московских и ленинградских архивах.

Монографии об Андрее Чохове по сей день нет. Но еще в 40-х годах текущего столетия стараниями двух энтузиастов наши сведения о мастере были значительно обогащены.

Сотрудница Артиллерийского исторического музея в Ленинграде Александра Петровна Лебедянская (1889–1965), комплексно изучавшая историю древнерусской артиллерии, разыскала в архивах немало новых, ранее не известных документов об Андрее Чохове. В диссертации А. П. Лебедянской «Пушкарский приказ» и в других ее работах, в большинстве своем не опубликованных, рассмотрена история московского Пушечного двора, в литейных «анбарах» которого создавались пушки и колокола прославленного мастера[3].

Известный знаток истории, теории и практики литейного производства Николай Николаевич Рубцов (1882–1962) тщательно реконструировал древнерусскую технологию литья. Ныне мы достоверно знаем, как лили пушки и колокола Андрей Чохов и его современники[4]. Н. Н. Рубцов собрал воедино почти все опубликованное о мастере в рамках ценных материалов для словаря русских литейщиков XII–XVII вв. на страницах капитальной «Истории литейного производства в СССР».

Автор этих строк поставил перед собой задачу дать монографический очерк трудов и дней Андрея Чохова. В дополнение к материалам, использованным А. П. Лебедянской и Н. Н. Рубцовым, мы привлекаем ряд малоизвестных печатных источников, а также новые документы, извлеченные из архивохранилищ.

Читатель не найдет в этой книге сколько-нибудь подробного анализа орудий Андрея Чохова с точки зрения всеобщей истории материальной части артиллерии. Вопрос этот намечен лишь более или менее контурно. Не ставилась и задача специального сугубо технического рассмотрения отливок мастера. Историко-технический анализ должен лечь в основу большого труда о прославленном пушечном литце.

Несколько слов об источниках работы. Архив Пушкарского приказа, который ведал русской артиллерией и в ведении которого находился московский Пушечный двор, как известно, в большинстве своем погиб и в качестве единого комплексного фонда в настоящее время не существует. Отдельные материалы из него хранятся в Центральном государственном архиве древних актов, Отделе письменных источников Государственного Исторического музея (фонд А. С. Уварова), Отделе рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (фонд П. М. Строева), Историческом архиве Артиллерийского исторического музея (ныне — Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи). Особо следует назвать фонд И. X. Гамеля в Ленинградском отделении Института истории СССР Академии наук СССР. Академик Иосиф Христианович Гамель (1778–1862) интересовался историей русской техники; в его архиве сохранились выписки из неизвестных нам в настоящее время в подлиннике приходо-расходных книг Пушкарского приказа, содержащих чрезвычайно ценные материалы о жизни и деятельности Андрея Чохова. В приходо-расходных книгах московских дворцовых приказов, находящихся в Центральном государственном архиве древних актов, мы находим сведения о выплате Чохову жалованья и выдаче ему всевозможных наград.