Граница пустоты: часть 03 00
Асагами Фудзино: Жизни нет. Только боль.
В детстве я однажды сильно порезала руку, играя в кухню.
Позаимствованные вещи, игрушечные имитации вещей, поддельные вещи…
Среди пластмассовых игрушек случайно оказался настоящий острый нож.
Я не заметила, как глубоко рассекла ладошку между пальцев.
Помню, как прибежала к маме, недоумевающая и вымазанная кровью.
Помню, как она плакала, одновременно ругая и утешая, помню ее руки, нежно обнимающие меня.
Мама жалела меня, приговаривая, что это должно было быть очень больно.
Помню, как заплакала вместе с ней, из солидарности, так и не поняв, что означают эти слова. Но, заливаясь мимолетными детскими слезами, я была счастлива, чувствуя покой и уют в теплых маминых объятиях.
— Фудзино, милая, боль уйдет, когда порез заживет.
Так говорила мама, осторожно бинтуя мою руку.
Я так и не поняла, что значат эти слова.
Потому что я не испытывала чувства боли.
Остаточная боль — Асагами Фудзино.
Граница пустоты: часть 03 01
— Вот уж не ожидал получить такое в качестве рекомендательного письма.
Старичок в белом лабораторном халате потряс мою руку, расплывшись в неискренней улыбке, почему-то напомнившей о рептилии. Впрочем, он вполне соответствовал образу слегка сумасшедшего ученого и обстановке университетской лаборатории, в которую я осмелился нанести визит.
— Сверхъестественные человеческие способности, ого-го. Интересуетесь подобными штучками, молодой человек?
— Не очень. Но мне бы хотелось получить представление о том, что думают по этому поводу ученые. Могут ли они существовать в действительности.
— Хе-хе, это и называется — «интересоваться». Впрочем, неважно. Прислала гонца со своей визитной карточкой вместо длинных писем и запросов? Узнаю, узнаю свою ученицу. Она всегда с трудом укладывалась в рамки, и я был уверен, что она далеко пойдет. Интересно, чем занимается теперь? Жаль, что не осталась в аспирантуре, ведь вокруг — одни бездари. Буквально не с кем перекинуться словечком, не то, что поработать от души. Печально, очень печально.
— Э-э… вы начали говорить о сверхъестественных способностях, сэнсэй.
— Да-да, сверхъестественные способности. В принципе, серьезное изучение таких вещей — не наш профиль. Даже и не знаю, смогу ли вам помочь, молодой человек. Лаборатории, которые не стесняются заниматься подобными сомнительными исследованиями, во всей Японии можно пересчитать по пальцам. Эта тема — настоящий черный ящик, и заслуживающей доверия информации очень и очень мало. Хотя до меня доходят некоторые слухи — оттуда и отсюда. Говорят, практические наработки все же начинают появляться, как ни смехотворно это звучит. Начать следует с того, что существует довольно много разновидностей подобных сил и подавляющая часть их — прирожденные.
— Прошу прощения, но научная классификация мне не так уж важна. Не могли бы вы рассказать о том, что можно было бы назвать телекинезом, и о людях, которые наделены подобным даром. Что они собой представляют, и… как они кончают.
— Телевизионные каналы. Вы смотрите телевизор, молодой человек?
— Смотрю иногда. Но причем здесь это?..
— Человеческий мозг можно сравнить с антенной, принимающей телевизионные каналы. Какой вы предпочитаете?
— Дайте подумать… наверное, восьмой.
— Пусть так. Тогда это будет программа с высшим приоритетом. Но представьте себе, что человеческий мозг способен, как и антенна, принимать 12 разных каналов, идущих по разным диапазонам. Но одномоментно — только один, и на другие мы попасть в это же время не можем. Пусть это и будет наш с вами восьмой канал, канал с наивысшим зрительским рейтингом. Раз его смотрят практически все, мы можем смело назвать его «здравым смыслом», да? Чтобы быть нормальным человеком, достаточно воспринимать только его. Понимаете, к чему я клоню?
— Вы хотите сказать, мы созданы для того, чтобы воспринимать только один, самый распространенный и безопасный канал?
— Не совсем. Но этот момент вы уловили правильно, молодой человек. Здравый смысл нашего двадцатого века действительно сосредоточен на бьющем все рекорды популярности восьмом канале. И если вы способны воспринимать лишь его — вам ничто не угрожает. Уютное филистерское гнездышко, выстланное мягкой подстилкой здравого смысла. Там тепло и безопасно, житейская мудрость защищает вас, не дает в обиду жестокой реальности. Разве это не чудесно?
— Хотите сказать, другие каналы небезопасны?
— Трудно утверждать со всей определенностью. Но представим себе, что по третьему каналу вы сможете принимать мысли растений, а не окружающих вас людей. А на четвертом канале идет информация, которая научит вас использовать свои мозговые волны для управления не только собственным телом, но и чем-то еще. Восхитительно, не правда ли? Неплохо было бы заглянуть на такой канал хоть одним глазком. И здесь нас подстерегает опасность: нам придется ради этого отказаться от безопасного и знакомого восьмого канала, который снабжает нас здравым смыслом. А между тем, только этот популярный у аудитории канал дает нам возможность безбедно существовать в нормальном человеческом мире. И другие каналы не смогут восполнить его отсутствие — их передачи не смогут предложить ничего похожего. Вы не найдете человеческих моральных устоев нигде, кроме восьмого канала.
