Последние лучи солнца погасли, и с наступлением темноты истлевшее тело бывшего мегаполиса стало ещё мрачнее. Безмолвные днём руины наполнились разнообразными звуками ночи. И это был не тот привычный техногенный шум, накрывающий здешние кварталы ещё каких-то пятьдесят лет назад, когда город был жив. Теперь ночная какофония состояла из звуков исключительно природного происхождения. Конечно, естественным этот шум можно было назвать лишь с солидной натяжкой. Те же полвека назад земная природа ещё не знала, что очень скоро её армия живых существ пополнится легионами разнообразных мутантов и генетически модифицированных зверушек, чьё разноголосье сейчас уверенно вытесняло фоновое пение сверчков и одинокое уханье ночных птиц.
Этот город, стремительно разросшийся вокруг величайшего инновационного комплекса России, некогда претенциозно назывался Первым ноосферным городом человечества. Здесь даже при возведении рядовых зданий использовали исключительно новейшие материалы, среди которых пластмонолит, акватин и углерит были далеко не самыми революционными. Низкий удельный вес и фантастическая прочность этих стройматериалов в совокупности с передовыми технологиями пазл-архитектуры в течение нескольких десятилетий превратили отдалённый городок у российско-китайской границы в город, а город в многомиллионный научно-промышленный мегаполис.
И люди здесь жили совсем не простые. Даже местные дворники имели высшее техническое образование и контролировали работу уборочных машин такой сложности, что обычному человеку понадобились бы годы только для понимания принципов работы всех их многочисленных систем и приспособлений. Со всей страны сюда когда-то стягивались лучшие из лучших. Но как только мир накрыли катаклизмы Серых Десятилетий[1], весь этот цвет нации увял, осыпался серым пеплом в пламени войны. Сотни тысяч гениев и миллионы лучших специалистов различных профилей умерли в один злополучный день.
Тогда оборонный комплекс города, успешно уничтожив на подлёте десяток баллистических и крылатых ракет с мегатонными боеголовками, всё же пропустил два китайских стелс-беспилотника системы «термоядерный град». Высоко в небе над городом возникли два огромных облака из тысяч миниатюрных зарядов малой мощности. Такое огромное количество крохотных целей орудия ПВО уничтожить не смогли. А после их падения и синхронной детонации все дома, улочки и половина подземки утонули в огне. Большая часть опорных конструкций зданий, имеющих в основе жаропрочные композитные элементы, выдержала напор ядерного шторма, многие комплексы и сооружения устояли. Но вместе со всем убранством города, не рассчитанным на воздействие атомного пламени, словно какой-то декоративный материал, выгорело и многочисленное население мегаполиса.
Удар был абсолютно неожиданным, и укрыться в убежищах успели немногие, но они всё-таки были. Правда, тут же возникла масса причин, по которым город оставили на произвол судьбы. В разгар продолжительного и ожесточённого конфликта с Китаем провести эвакуацию выживших из приграничного поселения было невозможно. И всех оставшихся жителей размеренно выкосила вездесущая радиация. Термоядерные заряды «грязного типа» дали в десятки раз больше радиоактивных осадков, чем их любые ближайшие аналоги, и радиация здесь легла толстым слоем масла на подгоревшую корку города, она пропитала буквально всё. Старая жизнь навсегда покинула мегаполис, оставив бродить по руинам исковерканные автоматические машины обслуживающего и оборонного парка.
Но и эта видимость городской жизни постепенно исчезла. Уцелевшая роботизированная техника, лишившаяся тех, кого она должна была обслуживать и защищать, замерла, перейдя либо в спящий режим, либо последовав протоколам глубокой самоконсервации. Но изредка какая-никакая боевая или полицейская единица всё же выпадала из десятилетней комы и, не найдя в базе данных идентификатор обнаруженного перед собой живого существа или механизма, разрывала относительную тишину мёртвого города разрядом бортового орудия.
Серые Десятилетия прошли, но и День Обретения Мира[2] не вернул сюда людей. Остаткам человечества не нужны были постъядерные и прочие заражённые пустоши, раскинувшиеся на полях бывших сражений. О Первом ноосферном городе и тех, кто там когда-то жил, забыли навсегда. Теперь бывший мегаполис был лишь грязным радиоактивным пятнышком посреди так называемых диких земель, которые неудержимо наводнила самовосстанавливающаяся живая природа. Пусть и не совсем та, что была в этих местах изначально. Но, в конце концов, не изгоям же современной цивилизации, живущим за пределами городов, жаловаться на видоизменённую радиацией и вирусами земную флору и фауну…
Так и по сей день город возвышался угрюмым мрачным истуканом в самом центре атомной пустыни, в которую превратилась солидная часть бывшей российско-китайской границы. И лишь полная Луна, испещрённая яркими серебристыми кляксами гигантских добывающих Гелий-Три-Комплексов, сейчас освещала это жуткое заброшенное место. Грязные смолянистые облака унёс с собой полуденный ураган, и небо заискрилось холодными кристалликами звёзд, на фоне которых было очень трудно различить маленький тусклый огонёк работающих двигателей облачного транспорта
