Гости Кассафорте часто восторгаются архитектурой и красками на улицах, но не вспоминают, что для неосторожного путника город может быть опасным.
— Целестина дю Барбарей «Традиции и причуды Лазурного берега: справочник для путника»
С высокой точки инсулы Петро Диветри видел все без помех. Кассафорте раскинулся перед ним, пропитанный летним солнцем, как ленивый кот. На юго-западе жители суетились на площади у замка, где красные каменные колонны королевского дома поднимались высоко в воздух, поддерживая изящный стеклянный купол. Дальше вокруг сияли яркие крыши магазинов и домов, тянулись к горизонту и почти невыносимо сверкающему морю.
Чайка опустилась на бойницу рядом с Петро и посмотрела на него черными глазами.
— У моих трудностей есть логическое объяснение, — сообщил ей Петро. Птица издала вопль, будто выражая настроение Петро. Он вздохнул и чуть подвинулся. — Но я почти ничего не могу поделать.
Площадь у южного входа в инсулу Кающихся Лены была довольно тихой последние несколько минут. Этот далекий уголок не привлекал большой поток людей. Торговец фруктами на гондоле, полной цитрусовых, плыл по соседнему каналу, несколько гонцов в желтых плазах бежали в разные стороны, но никто не смотрел на вершину инсулы. Девочка тянула куклу по камням, брела от дома, посасывая большой палец. Она посмотрела на него, а потом ушла. Только чайка задержалась.
— О, боги, — он смотрел на землю. Небольшая группа учеников возвращалась в инсулу из тура, они восхищали сокровищами ремесел Кассафорте. Старшие ученики, судя по их виду, все были почти двадцати лет. И, о, с ними шла Джина Катарре, старейшина инсулы. Ее внимание означало, что вскоре эта группа поднимется в ранге и перейдет в мастерские инсулы или в город. Хотя от серьезности ситуации Петро хотелось ерзать, он не осмелился. Он молился, чтобы его не заметили в его одиночестве, но зря.
Один из старших в серой мантии остановился у ступеней крыльца и посмотрел на Петро. Он потянул товарища за руку, тот поднял голову, опешил и выронил тетрадь в кожаном переплете, куда он делал записи. Вскоре все они вытянули шеи и смотрели на Петро снизу. Только когда старейшина оглянулась, заметив, что ученики отвлеклись, Петро пошевелился.
— Добрый день, старейшина Катарре, — крикнул он как можно спокойнее в такой ситуации.
Старейшина развернулась. Ее знакомая коса, длинная и толщиной с руку мужчины, ниспадала на ее спину. Хоть в косе была седина, ее брови были густыми и черными. Они приподнялись дугами, она расставила ноги и вздохнула так, что могла содрогнуться Каза Портелло.
— Петро Диветри, — сообщила она. — Ты, как погляжу, висишь на весах Лены.
Чайка открыла клюв и издала вопль, похожий, как показалось Петро, на смех.
— Брат Каппацо уже говорил так на лекции по философии сегодня, — ответил он как можно вежливее. — Думаю, он хотел сказать, что многие из нас пытаются отыскать равновесие и…
Старейшина не слушала его бред.
— Брат Каппацо не мог говорить так прямо о твоем положении, — сказала она опасным ровным голосом.
Петро невольно оглянулся на статую богини Лены, спокойно сжимающей резные весы, с которых он свисал на тунике. Вес его тела, раскачивающегося с мрамора весов, растянул тунику, но благословления Вентимиллы и мастерство в стежках не позволяли им порваться. Петро десять минут свисал как кролик на крючке, любое движение заставляло его раскачиваться, а этого он не хотел. Хоть в восьми футах под ним был балкон, он не хотел добавлять к своему унижению то, что его стошнит при старших учениках.
— Да, — вяло сказал он. — Возможно, вы правы, старейшина Катарре.
— Снимите его, — Джина Катарре долго возглавляла одну из двух школ ремесленников и точно видела много странностей. Она не удивилась этой шутке. Несколько старших учеников поспешили в галерею, сбегая от ее гнева. — Кто тебя туда повесил? — осведомилась она. — Кто-то из группы ди Ангели?
Действительно, Пом ди Ангели поймал его во дворе, когда Петро шел вдоль края со своим другом Адрио.
— Что, мышонок? — сказал Пом, выпятив широкую грудь и преградив путь Петро. Петро попытался обойти его, но первый, а потом второй из близнецов Фало, известных подпевал Пома, перекрыли путь. Адрио тут же умно пропал в тенях.
— У меня задание, — буркнул Петро, стараясь не вызывать подозрений. — Пропусти.
— Какое задание? — даже когда он не пытался, Пом постоянно скалился, а в тот миг он пытался.
Петро замер. Если бы он был честным и признался, что он получил весть, что ему нужно было в замок, они обвинили бы его в том, что он ведет себя не по рангу.
— Мне нужно кое-куда, — сказал он, глядя на землю, надеясь, что препятствие пропадет.
— Кое-куда? — спросил Пом.
— На бал, — предположил один из близнецов.
Другой прижал грязный палец к кончику носа Петро и заставил его подняться.
— Сэндвичи с королем и главами каз, — насмехался он. — И с хлеба срезана корочка, чтобы ребенку не нужно было жевать.
Петро прорычал сквозь зубы:
— Если позволите…
— Не позволим, — Пом махнул близнецам, один из них схватил Петро за шиворот и потащил его к лестнице. Инсула выглядела как крепость с толстыми стенами, была непроницаема. Обе инсулы — Кающихся Лены и Детей Муро — выстаивали долгие осады во время азурского вторжения десятки лет назад. Благодаря их прочности, лестницы просто отражали эхо возмущений Петро, пока Пом и близнецы тащили его наверх.
