Тихий тиран

Тихий тиран

Новый роман Вильяма Гиллера «Тихий тиран» — о напряженном труде советских хирургов, работающих в одном научно-исследовательском институте. В центре внимания писателя — судьба людей, непримиримость врачей ко всему тому, что противоречит принципам коммунистической морали.

Жанр: Советская классическая проза
Серии: -
Всего страниц: 98
ISBN: -
Год издания: 1976
Формат: Полный

Тихий тиран читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Я знаю одного тирана — тихий голос совести.

Ганди

1

Профессор Кулагин не удивился, когда позвонил ректор медицинского вуза Прямков и попросил «одолжить на пару-тройку месяцев» кого-нибудь из доцентов НИИ. Им понадобился ответственный секретарь приемной комиссии. Наступала «веселая пора» — вступительные экзамены.

Приглашая секретаря со стороны, Прямков одним махом решал две проблемы. Во-первых, никто не сможет при всем желании упрекнуть комиссию в необъективном подходе: доцент-то не из вуза! И, во-вторых, не нужно никому из своих отказывать в отпуске на июль — август.

Кулагину было приятно лишний раз оказать любезность Прямкову. Подумав, он согласился:

— Направлю к вам старшего научного сотрудника Фатеева. На редкость мягкий и интеллигентный человек.

— В этом деле мягкость не достоинство, лучше бы — кто пожестче, Сергей Сергеевич…

— Ничего-ничего, — успокоил Кулагин, — я с ним политико-воспитательную беседу проведу. Не беспокойтесь, Иван Тимофеевич, справится…


Фатеев вошел в кабинет и в нерешительности остановился у дверей. Кулагин жестом пригласил его сесть.

— Тут вот какое дело, Виктор Дмитриевич, — директор поднялся из-за стола, — мне только что звонил ректор медицинского Прямков, просил вас поработать у них… Секретарем приемной комиссии.

— Меня? — удивился Фатеев. — Но как же мои исследования, Сергей Сергеевич? И так все не ладится… Вы же знаете!

— Знаю, — жестко сказал Кулагин, — и озабочен этим не меньше вашего. Но именно поэтому вам и нужно сейчас переключиться на что-нибудь другое, отвлечься.

— Не представляю, что я буду делать в этой комиссии… У меня абсолютно нет административного дара.

— Дорогой мой Виктор Дмитриевич, там требуется натура творческая. Посудите сами, кому, как не нам, отбирать будущих медиков?

— Мамаши и папаши давить будут со всех сторон, — пробормотал Фатеев, мысленно проклиная Прямкова.

— Будут! — охотно подтвердил Кулагин. — И еще как!.. Со страшной силой начнут давить, чтобы протолкнуть в вуз любимое чадо.

— Вот видите, профессор…

Сергей Сергеевич властно поднял руку:

— Вас замучают рекомендательными письмами, записочками, ходатайствами… Вам будут говорить, что ребенок еще в пеленках мечтал о профессии врача…

— Простите, Сергей Сергеевич, — решительно перебил Фатеев, — зачем вы мне это говорите?

— А затем, — строго сказал Кулагин, — чтобы вы отчетливо осознали, какое ответственное дело я вам поручаю. Пройдет каких-нибудь семь — десять лет, и некоторые из тех, кому вы дадите «добро» в институтские аудитории, придут работать к нам. А это значит, доцент Фатеев, что сегодня от вас зависит, кто придет к нам. Видите, я даже не произношу громких слов о врачах вообще… Я говорю только как директор НИИ!

— Сергей Сергеевич, — не сдавался Фатеев, — у меня не тот характер…

— У вас прекрасный характер, — ласково прервал Кулагин. — У вас цепкий глаз врача. Вы отличите талант от бездарности, а лентяя — от трудяги. Не спорьте со мной, Виктор Дмитриевич, Мы с вами не просто врачи, не просто ученые, мы еще и люди, которым государство доверило заботу о смене, о будущем отечественной медицины… Соглашайтесь — и ни пуха вам, ни пера!


Наутро Фатеев пришел в медицинский институт и ужаснулся: перед дверью с табличкой «Приемная комиссия» бурлила толпа пожилых людей.

— Разрешите, разрешите, — бормотал Фатеев, проталкиваясь через плотную живую стену. Ему неохотно уступали дорогу, полагая, что он тоже чей-то родственник, решивший всех опередить.

Виктор Дмитриевич открыл дверь и оказался в большом зале, в котором уже сидели за столами растерянные и озадаченные сотрудники приемной комиссии. Фатеев сделал шаг вперед и представился:

— Моя фамилия — Фатеев. Я ответственный секретарь приемной комиссии. Кто мой помощник?

— Я, — отозвалась женщина средних лет. Ее стол оказался самым дальним.

— Очень приятно. — Фатеев подошел к ней и протянул руку. — Виктор Дмитриевич… Так что, начнем, коллега?

— Простите, с чего? — Женщина сняла очки и близоруко сощурилась. — Вы видели, что там творится? — Она махнула рукой в сторону двери. — Через три минуты они пойдут на нас в атаку. Надо подумать, как противостоять их натиску…

— Надо подумать, — уныло согласился Виктор Дмитриевич.

— Вы, очевидно, в первый раз принимаете?

— Надеюсь, и в последний, — отмахнулся Фатеев, сердито поглядывая на часы, — а что?

— Нет, я просто так, — усмехнулась женщина, — проверила свою наблюдательность. А я, представьте, пятый сезон подряд. И с каждым годом все больше и больше… А в нынешнем что-то особенное. Похоже, пол-области решило стать медиками. Там, за дверью, тридцать пять мужчин, двадцать девять женщин — я посчитала, — три генерала, один капитан первого ранга, народный артист… И только утро!

— Бррр! — поежился Фатеев.

Это у него получилось естественно и смешно; сотрудники комиссии ободрились. Кто-то храбро двинулся к закрытым дверям.

— Будем приглашать по очереди? — деловито осведомилась опытная помощница Фатеева.

— Знаете что, — пробормотал он, — запускайте всех… Да, всех сразу!

— Но это же безумие, — испуганно прошептала женщина, — они здесь все разнесут!

— Кто?.. Генералы? — прищурившись, спросил Фатеев. — Они сейчас только родственники абитуриентов медицинского института… А медикам нет дела до бога Марса!


Еще от автора Вильям Ефимович Гиллер
Вам доверяются люди

Москва 1959–1960 годов. Мирное, спокойное время. А между тем ни на день, ни на час не прекращается напряженнейшее сражение за человеческую жизнь. Сражение это ведут медики — люди благородной и самоотверженной профессии. В новой больнице, которую возглавил бывший полковник медицинской службы Степняк, скрещиваются разные и нелегкие судьбы тех, кого лечат, и тех, кто лечит. Здесь, не зная покоя, хирурги, терапевты, сестры, нянечки творят чудо воскрешения из мертвых. Здесь властвует высокогуманистический закон советской медицины: мало лечить, даже очень хорошо лечить больного, — надо еще любить его.


Во имя жизни (Из записок военного врача)

Действие в книге Вильяма Ефимовича Гиллера происходит во время Великой Отечественной войны. В основе повествования — личные воспоминания автора.


Два долгих дня

Вильям Гиллер (1909—1981), бывший военный врач Советской Армии, автор нескольких произведений о событиях Великой Отечественной войны, рассказывает в этой книге о двух днях работы прифронтового госпиталя в начале 1943 года. Это правдивый рассказ о том тяжелом, самоотверженном, сопряженном со смертельным риском труде, который лег на плечи наших врачей, медицинских сестер, санитаров, спасавших жизнь и возвращавших в строй раненых советских воинов. Среди персонажей повести — раненые немецкие пленные, брошенные фашистами при отступлении.


Пока дышу...

Действие романа развертывается в наши дни в одной из больших клиник. Герои книги — врачи. В основе сюжета — глубокий внутренний конфликт между профессором Кулагиным и ординатором Гороховым, которые по-разному понимают свое жизненное назначение, противоборствуют в своей научно-врачебной деятельности. Роман написан с глубокой заинтересованностью в судьбах больных, ждущих от медицины исцеления, и в судьбах врачей, многие из которых самоотверженно сражаются за жизнь человека.


Рекомендуем почитать
Серебряное крыло

Они единственные, кто не сражался в битве птиц и зверей. Они никогда не должны видеть солнце. Их время — ночь. Такой приговор много лет назад был вынесен стае сереброкрылых летучих мышей. Но Высшие силы дали Обещание, что однажды запрет будет снят.Во время страшной бури юный сереброкрыл Шейд потерял свою стаю, но взамен встретил верную спутницу — летучую мышь Марину. К несчастью, когда-то Марину окольцевали люди и стая отвернулась от нее. Шейд уверен, что кольца имеют какое-то отношение к Обещанию, но путь к разгадке этой тайны слишком опасен — беспощадные враги поджидают на каждом шагу, а друзья предают и нарушают Закон.Отважный Шейд знает — риск велик, но он не пожалеет и жизни, чтобы вернуть своей стае солнце.


Небесный бродяга

Плывут в небесах гигантские дирижабли-«киты», скользят от одного парящего города к другому, свысока взирая на происходящее далеко внизу. Хищные «акулы» пиратов сбиваются в стаи и нападают на земные города. Воюют государства, и концерны стремятся прибрать крошки, падающие с их стола. А в маленьком венедском городке Меллинг живет одинокий мальчишка по имени Рик Чернов… Живет? Выживает на огромной свалке дирижаблей, так называемом китовом кладбище. И спасают его лишь упорство и знания, принесенные из прошлой жизни, короткой, но насыщенной и совсем несчастливой.


Кладбище для олигарха

Тайная организация по борьбе с коррупцией «Антикор» пустяками не занимается. Ее лучший боевик Андрей Ларин направлен в элитный поселок на берегу Ладоги. Там, на закрытой территории, огороженной высоким забором с колючей проволокой, возводится какой-то особо секретный и дорогостоящий объект. Территорию охраняют вооруженные люди и жестокие псы, готовые в клочья разорвать всякого, кто осмелится приблизиться к объекту. Население поселка смертельно боится этого места, даже в мыслях своих не пытаясь заглянуть за забор.


Черные ястребы

В Приэльбрусье объявилась террористическая организация «Черные ястребы». Под лозунгами очищения Кавказа от русских они устраивают ряд шумных терактов. Но вот две странности: жертв при этих терактах нет, а органы правопорядка абсолютно не спешат разыскивать террористов. Этим заинтересовались в «Антикоре» – могущественной антикоррупционной организации, борющейся с преступниками исключительно неконституционными методами. Генерал Дугин уверен: боевики действуют не в политической сфере, а в экономической и у них есть мощная «крыша».


У черты заката. Ступи за ограду

В однотомник ленинградского прозаика Юрия Слепухина вошли два романа. В первом из них писатель раскрывает трагическую судьбу прогрессивного художника, живущего в Аргентине. Вынужденный пойти на сделку с собственной совестью и заняться выполнением заказов на потребу боссов от искусства, он понимает, что ступил на гибельный путь, но понимает это слишком поздно.Во втором романе раскрывается широкая панорама жизни молодой американской интеллигенции середины пятидесятых годов.


Пятый Угол Квадрата

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Встреча

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Слепец Мигай и поводырь Егорка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Избранное

В книгу известного писателя Э. Сафонова вошли повести и рассказы, в которых автор как бы прослеживает жизнь целого поколения — детей войны. С первой автобиографической повести «В нашем доне фашист» в книге развертывается панорама непростых судеб «простых» людей — наших современников. Они действуют по совести, порою совершая ошибки, но в конечном счете убеждаясь в своей изначальной, дарованной им родной землей правоте, незыблемости высоких нравственных понятий, таких, как патриотизм, верность долгу, человеческой природе.


Нет проблем?

…Человеку по-настоящему интересен только человек. И автора куда больше романских соборов, готических колоколен и часовен привлекал многоугольник семейной жизни его гостеприимных французских хозяев.