Тихий тиран - [3]

— Товарищ узел, — поспешно заговорил Фатеев, — у меня серьезный вопрос, можно даже сказать, государственный.

— Если государственный, то звоните в Совет Министров, — посоветовал дежурный, собираясь бросить трубку.

— Подождите, подождите! — крикнул Фатеев. — Пожалуйста, выслушайте…

— Ну, что там у вас?

— Прошу немедленно отключить мой домашний телефон.

— Вы что, заплатить не можете?

— У меня уже за весь год уплачено.

— Чего же вы мне голову морочите?

— Понимаете, — объяснил Фатеев, — я ответственный секретарь приемной комиссии одного института. Меня замучили звонками родители поступающих.

— А… Понятно… По блату хотят?

— Вот именно, по блату. А я не хочу. Это ведь хорошо, что я не хочу, а?

— Очень даже, — похвалил дежурный, — молодец.

— Ну, поможете?

— Как же вы без телефона будете? Вдруг по делу позвонить?

— Ничего, я из автомата.

— Негоже это. Нужно что-то придумать… Ладно… Для такого дела можно… Значит, так… Я вас отъединю… Вы звонить сможете, а к вам — ни-ни! Понятно?

— Абсолютно!

— На сколько времени отключить?

— На три месяца.

— Фамилию мою запомните — Сергеев. Когда вам нужно станет, позвоните мне и скажите: «Включай, Сергеев!»

— Ясно, товарищ Сергеев!

— Все, спите теперь спокойно. К вам не то что папаша там или мамаша какая не прорвется — сам господь бог!

2

Сверху доносился могучий храп. Тамара прислушалась и беззвучно рассмеялась, подумав, что будет страшно забавно, если сосед по купе окажется невзрачным старикашкой. Очевидно, он сел в поезд ночью на какой-нибудь маленькой станции.

Сон пропал. Не включая ночника, Крупина оделась, осторожно отодвинула дверь и вышла в коридор вагона.

По темным стеклам окон бил косой дождь. Внезапно ворвавшийся грохот встречного поезда на миг оглушил и испугал..

Оглушил, испугал и оборвался, и вновь в уши влез монотонный стук колес, ведущих свой надоедливый диалог с рельсами…

Припомнился почему-то вчерашний прощальный вечер в общежитии аспирантов. Все получилось экспромтом и, наверное, потому — хорошо.

Крупина не собиралась ничего устраивать: хлопотные сборы в дорогу, раздражающая беготня по разным организациям и так отняли много времени и сил. Лишь одно желание было — скорее войти в вагон, забраться на полку, закрыть глаза и спать, спать, спать, отсыпаясь за все три года аспирантуры.

Тамара попала под дождь. Промокшая до последней нитки, вошла в свою комнату, и ее встретили оглушительным смехом все аспирантские донжуаны.

— Ай-ай-ай, — воскликнул высокий, плечистый красавец, — как стыдно! Выходит, Там-Там, вы хотели незаметно скрыться от нас? Позор! Защититься и не устроить прощального банкета?

— Банкеты запрещены, — попробовала отшутиться Крупина.

— Верно! — подтвердил, как всегда растрепанный, новичок Дима. — Для тех, кто защитился. Но кто может запретить нам, пока еще бедным аспирантам? Мы сами устроим вам прощальный банкет. Что вы на это скажете, Томочка?

Крупина растерянно улыбалась. Она настолько была ошеломлена, что забыла снять с себя мокрое пальто.

— Сеньоры! Сеньоры! — по-мальчишески запрыгал на одной ноге Дима. — Принцесса простудится! О, какой ужас, она простудится и схватит насморк!.. Живее же! К окну! Кругом марш и, чур, не подглядывать… О наша очаровательная соискательница, переодевайтесь же! Сбросьте к дьяволу всю вашу мокрую одежду, распакуйте чемодан и переодевайтесь!

— Но я же не могу так! — смутилась Крупина.

— Это почему? Разве вы не врач?

— Молодец, Димчик! — одобрил кто-то. — Железная у тебя, брат, логика. Опять путаешь врача с больным…

Через полчаса стол украшали разнокалиберные бутылки, а в середине возвышался огромный букет белых и красных роз.

— Товарищи! Товарищи! — гремел Дима, талантливый бездельник, по единодушному мнению всех профессоров. — Попрошу наполнить бокалы и сдвинуть их разом!.. Я предлагаю выпить за новоиспеченного доктора наук, нашу прелестную и, я бы сказал, железную Тамару Савельевну Крупину!.. Намек понятен?

— Понятен! — хором гаркнули остальные.

— Больше того, я предлагаю отменить все другие тосты. Пить мы сегодня будем только за докторский диплом Томочки. Пусть попробует не утвердить его грозный ВАК!..

— Ребята! Милые! — взмолилась Крупина. — Ну перестаньте, пожалуйста!.. И вообще, сколько можно об этом?.. Вот сейчас я зазнаюсь и всех разгоню!..

— Томочка, взгляните же на меня… Я всю жизнь люблю вас! — орал красавец.

— Братцы! — захлебнулся в восторге Дима. — Ур-р-р-ра! Он сломался… Под стол его! Он брат Паниковского! Он новое явление Паниковского, он нарушил конвенцию!

— Какую? — спросила Крупина.

— Мы дали друг другу слово, что сегодня не будем объясняться вам в любви, что будем относиться к вам, как к сестре… Позор отступнику!

— Нет, вы просто все сумасшедшие! — хохотала Крупина.

— Томочка, я нормальный, я нормальный, — доносился из-под стола голос красавца, — пусть они даже прикончат меня, но вы все равно самая красивая из всех аспиранток, кандидатов и докторов наук.

…Проводив гостей, Тамара Савельевна стояла в коридоре, смотрела через стекло, как, разбрызгивая лужи, проносятся по мокрому, сверкающему шоссе автомобили, и ей внезапно совсем расхотелось уезжать отсюда, из своей комнаты, к которой она успела привыкнуть, из Москвы, которую успела полюбить за четкий, челночный ритм жизни.