Боже, как я хотела, чтобы пошел дождь! Чтобы смыл пыль, отлакировал тротуары, а потом тихо шелестел ночью, навевая покой и сон …
Но царил зной, и понурившаяся береза третий день роняла на асфальт сухие ломкие листья.
Сосед с пятого этажа, плюнув на показания счетчика, подключил к крану шланг и поливал выжженный пятачок под балконом. Но вода впитывалась мгновенно, и вряд ли что-то доставалось измученным корням под землей.
Город выглядел депрессивно, народ был измучен, и общественный транспорт выплескивал раздражение на остановках. И все же мне удалось добраться до издательства, не вступив в перепалку ни с толстой теткой, облитой «пуазоном», ни с дедом, пытавшемся взгромоздить мне на колени авоську с оттаявшим хеком.
В издательстве жужжали кондиционеры, было прохладно и безлюдно. Народ отдыхал в отпусках, а меня ожидал главный редактор, чтобы вручить очередной шедевр, который я должна была перевести.
На сей раз мне достался мистический роман современного английского автора о любви молодого лорда и привидения. Я полистала: лорд был красив, воспитан и, в духе времени, участвовал в автогонках. Привидение же происходило из благородной, но бедной семьи 16 века, и являло собой романтическую девушку, измученную несколькими столетиями скитаний по погребам и подвалам. То есть лорд был романтиком и демократом: не всякий аристократ променял бы живую женщину на бесплотное, материально не обеспеченное в прошлом создание.
Я подняла вопросительный взгляд на редактора.
— Не все же переводить серьезные труды, надо иногда и что-нибудь для души…
— Для чьей души? — мрачно осведомилась я. — Для меня уже все научные термины — как родные! Скоро диссертацию защищать буду!
Вадим Прохорович благожелательно посмотрел на меня:
— Диссертация — это хорошо! Но не в такую жару. Поэтому у меня предложение… Вы отдых планируете?
— Отдыхаю исключительно в процессе работы, — деньги нужны…
— Ясно. Так вот, я родом из деревни Тихие Омуты. Слыхали о такой?
— Нет.
— Очень красивые места. Волшебные! И я предлагаю вам заняться переводом именно там. В моем родовом доме, который пустует…
Я опешила: комары и удобства в огороде меня как-то не прельщали, да и вообще я не любила сюрпризов.
— Поэтому вот вам ключи, расписание транспорта, а небольшой аванс — в бухгалтерии.
И, просияв улыбкой, Вадим Прохорович открыл передо мной дверь, одновременно запуская в кабинет свою супругу.
Я вышла в полной растерянности и побрела в бухгалтерию…
«Небольшой» аванс примирил меня с перспективой месячного прозябания в глуши без кафе, ванны, баров и прочих язв цивилизации. Я решила не откладывать экзекуцию в долгий ящик: пробежалась по магазинам, запаслась консервами, кофе, дезодорантом от комаров, и наметила выехать на следующий день послеобеденной электричкой.
…В пункт назначения поезд доставил меня к вечеру. Тихие Омуты начинались обычной провинциальной станцией: небольшое оштукатуренное строение, скверик и скамеечки рядом. На одной из них грезила о юности древняя бабушка, явно не собиравшаяся никуда ехать.
Дорога от станции вела прямо в лес, и я спросила у бабушки:
— Простите, а как попасть в Тихие Омуты?
Бабуля сплюнула шелуху от семечек в кулечек, оглядела меня и поинтересовалась:
— И ты тоже из этих?
— Из каких это — из этих? — не поняла я.
— Ладно, проехали, — резво отозвалась старушка. — К кому в гости-то? Тут деревня разбросанная, часть домов — в одной стороне, часть — в другой…
— Мне бы в дом Луговых попасть. Вадима Прохоровича знаете? Так это мой шеф, я в его избе отдыхать буду целый месяц.
— Вон оно что, — протянула бабка. — Мальца помню слабо, а с Прохором знакома.
— А он жив? — удивилась я, поскольку была уверена, что дом пустует после смерти хозяев.
— Да кто ж их там разберет, — философски заметила бабушка. — Нечисть — она и есть нечисть: поди, пойми, кто жив, а кто — нет! Вроде, помер Прохор. Ты шагай прямо, потом — налево. Изба Луговых — на отшибе, рядом с лесом. Но лучше до деревни дойди, переночуй у людей, а утром пускай тебя туда отведут.
Она вздохнула, перекрестилась и добавила:
— Мир перевернулся! Все на свет Божий вылезли! А ты бы лучше в деревне на постой попросилась.
Я ничего не поняла, поблагодарила собеседницу и двинулась по лесной дороге.
Солнце скатывалось за сосны, в лесу начинало темнеть, а сумка оттягивала руку. Поэтому я не смогла вкусить всех прелестей окружающего мира, однако отметила: воздух свеж и душист, комаров почти нет, вечереет, — как бы мне не заночевать под елкой.
