Любовь ничего не обещает и не гарантирует, кроме огромного счастья или огромного несчастья. Одни находят друг друга в будничной суете, чтобы больше никогда не расставаться. Другие теряют — и потом всю жизнь ищут то, самое важное и несбывшееся. Найдут ли?
За годы работы в женском журнале я поняла главное: нашу жизнь освещает любовь. Даже если ей не суждено было реализоваться. Даже если она противоречит общепринятым нормам. Даже если она с привкусом горечи.
В этом сборнике вы найдете десять рассказов, десять судеб, десять историй. Не все они с хэппи-эндом. В жизни за все приходится платить, и мои герои сполна платят за возможность любить и быть любимыми. Но при этом они все равно счастливы. Потому что они испытали это. Какие бы трудности ни встречались, любовь остается в сердце и греет нас. Надеюсь, мои рассказы помогут вам в это поверить.
Вита Витренко — журналист, автор, блогер, более двадцати лет пишет для женских и молодежных изданий.
По дороге на седьмой этаж
Маргарита была обижена и разозлена. Если бы она умела поджигать взглядом, то все, мимо чего она сейчас пролетала, рассекая воздух, уже давно занялось бы пожаром. Сегодня был день ее разочарований. Первое ждало прямо с утра: муж Маргариты — 33-летний программист Павел — в очередной раз забыл о годовщине их свадьбы и вместо поздравлений будничным голосом попросил жену поджарить яичницу на сале. А Рита надеялась, что пять лет семейной жизни что-нибудь да значат! Во-вторых, редактор нового женского журнала «Дева» (между прочим, мужчина) завернул Ритин рассказ, обозвав его «слишком эксцентричным и далеким от жизни сказанием». В то время как начинающая писательница 30 лет Маргарита Сокол была уверена, что ее творение «Похороны света» является образцом стильного, легкого и захватывающего письма, которое сделало бы честь изданию и похлеще новоявленной «Девы». А в-третьих (и это совсем доконало Маргариту), в очереди в супермаркете элегантный мужчина бросил ей в лицо обывательски-безличное: «Эй, женщина!», доказав таким образом полную бесполезность бассейнов, тренажеров, масок из морской глины и остальных Ритиных ухищрений обмануть возраст. Это была катастрофа. К таким дамам, как Маргарита Сокол, не пристало обращаться «Эй, женщина!».
В лифт рассерженная Рита влетела вместе с молодым парнишкой лет двадцати. Увидев напротив себя ясные голубые глаза, волевой подбородок и двухдневную щетину а-ля молодой Робби Уильямс, она решила отыграться хоть на этом юном представителе грубого мужского племени и подарила ему один из своих самых томных и страстных взглядов. По ее расчетам, случайный попутчик должен был смешаться и покраснеть, или опустить глаза, или застенчиво улыбнуться — ну хоть как-то прореагировать на Ритины чары! Однако представитель поколения coffee-to-go безразлично скользнул невидящим взглядом по ухоженному лицу незнакомки и буркнул под нос: «Вам какой?». «Седьмой», — прошипела Рита. На седьмом этаже неотесанный мальчишка бесцеремонно вышел первым и, ни разу не оглянувшись, проследовал в квартиру прямо напротив Ритиной. «Значит, сын Татьяны Ивановны», — зло подумала Маргарита. В этом доме они с мужем жили недавно и знали еще не всех соседей.
Маргарита очень не любила, когда ее не замечали. Безразличие молодого соседа стало той последней каплей в утренних обидах и неудачах, которая подвигла Риту к решительным действиям. «Ты еще будешь умолять меня о встрече!» — приговаривала она, расхаживая по комнате в шелковом халате. План обольщения неопытного паренька был прост, а цель — ясна: доказать всему свету, что она еще — ого-го! В этот момент из Ритиной памяти напрочь выпал тот факт, что она замужем, а где-то за пару сотен километров растет ее 11-летний сын от первого брака Ваня, временно переданный на воспитание мамы.
И началась атака. Как часовой на страже, Рита дежурила у входной двери, боясь пропустить выход объекта. Едва заслышав лязганье соседского замка и заметив в глазок джинсовые очертания, она хватала очумевшую от счастья таксообразную собачку Нику и бежала к лифту.
«Привет, сосед!» — насмешливо и задорно говорила она, кокетливо подмигивая обалдевшему парню. «Здравствуй, соседка!» — смущенно улыбался тот, чувствуя себя взрослым и крутым. И начиналась болтовня о пустяках: о дождливой погоде, о привычках коричневой Ники, о странностях старых профессоров, преподающих в университете Ильи… Если Илья был дома, Рита обязательно просила его что-то починить или перенести, ссылаясь на свою беспомощность и занятость мужа. Она разгуливала перед ним полуодетая, много смеялась, угощала венским кофе с коньяком и разрешала побренчать на старой гитаре. Рите нравилось строить из себя прожженную жизнью светскую львицу — она уже забыла о мести и просто наслаждалась придуманной игрой. А Илья смотрел на нее завороженными глазами, напевал хриплым голосом «Рита-Рита, Маргарита, маргаритка!», пытался авторитетно спорить о жизни, но не позволял себе ничего лишнего и уж тем более не умолял ни о каких встречах. Рита не знала, что, как только Илья покидал ее жилище, он запирался в своей комнате, врубал на полную громкость рок, курил одну сигарету за другой и писал стихи.
