Начало сентября. Джоди Бретт готовит ужин. Планировка в квартире открытая, кухня переходит в гостиную, ее большие окна смотрят на восток, а из них открывается вид на синее озеро и точно такое же синее вечернее небо. Тонкая, чуть более темная полоска – горизонт – кажется такой близкой, что можно коснуться рукой. Джоди нравится эта дуга, из-за нее создается ощущение, что ты находишься в центре круга. Именно это наличие границ и радует Джоди больше всего в ее жизни на высокой скале, в этой квартире на двадцать седьмом этаже.
Джоди сорок пять, но она все еще считает себя молодой. О будущем особо не думает, по большому счету, живет моментом, все внимание уделяя повседневности. На подсознательном уровне Джоди уверена, что все вечно будет так, как сейчас: хоть и не идеально, но совершенно приемлемо. Другими словами, она абсолютно не осознает, что жизнь ее сейчас находится на самом пике и что устойчивое положение, обретенное ею еще в молодости (она замужем за Тоддом Джилбертом уже двадцать лет, но их брак потихоньку рассыпается), уже на пределе, и ее представления о самой себе и о том, как ей следует себя вести, куда менее надежны, чем она полагает, ведь всего через несколько скоротечных месяцев она станет убийцей.
Скажи вы ей это, она вам не поверит. Само слово «убийство» отсутствует в ее лексиконе, оно для Джоди ничего не значит, она видит его лишь в газетных статьях, повествующих о людях, которых она не знает и не узнает никогда. В бытовое насилие Джоди вообще не верит – чтобы какие-то повседневные трения в семье достигли подобного масштаба? У нее есть на это причины, даже если не считать ее склонности к самоконтролю: Джоди далека от идеализма, она считает, что на зло надо отвечать добром, не склочна, довести ее нелегко.
Пока она нарезает что-то для ужина, у ее ног сидит собака, золотистый ретривер со светлой шелковистой шерстью. Время от времени Джоди бросает ему кусочек сырой моркови, пес хватает и радостно разгрызает его огромными зубами. Эти овощные угощения перед ужином – их давнишняя излюбленная традиция, зародившаяся прямо тогда, когда она принесла домой пухлого щеночка с целью отвлечь Тодда от навязчивых мечтаний о потомстве. Желание это выросло в нем в возрасте около сорока лет буквально за одну ночь. Джоди назвала собаку Фрейдом, предвкушая, как позабавится над его знаменитым тезкой, этим женоненавистником, которого ее изо всех сил заставляли уважать, пока она училась в университете. Фрейд перднул, Фрейд копается в мусорке, Фрейд гоняется за собственным хвостом. Пес-то добрый и не против, что над ним постоянно потешаются.
Джоди целиком отдается тому, что делает – нарезает овощи, зелень. Ей нравится кухонная динамика – готовность газовой плиты, тиканье таймера, отмеряющего минуты, возможность сразу же оценить результат. От ее внимания не ускользает тот факт, что во всей остальной квартире стоит тишина, что все сейчас устремлено к тому моменту, когда в замке повернется его ключ, Джоди с удовольствием предвкушает его приход. Для нее готовить для Тодда – все еще событие, она до сих пор восхищается тем поворотом судьбы, который привел его к ней, такой счастливой случайностью, после которой и дальнейшего-то знакомства не ждешь, не говоря уж про совместное будущее с любовно приготовленными ужинами.
Это произошло дождливым весенним утром. Джоди была измотана: днем аспирантура на факультете психологии, ночью работа официанткой, а тут еще и пришлось переезжать. Она направлялась на север по Стейт-стрит в грузовичке, взятом в аренду, чтобы перевезти вещи. Собираясь перестраиваться в левый ряд, она, наверное, бросила взгляд через плечо, но, может, и нет. Грузовик казался Джоди довольно неуклюжим, она его не чувствовала, к тому же, окна запотели, в итоге на последнем светофоре она пропустила свой поворот. Судя по всему, Джоди в тот день была рассеянна – впоследствии они часто обсуждали такую вероятность. Он прижался к ней с левой стороны и вытолкнул на встречную полосу, другие машины загудели, завизжали тормоза, и, прежде чем ей удалось собраться – прежде, чем она осознала, что ее грузовик остановился и что с ней все в порядке, – Джоди заметила, что он кричит на нее через закрытое окно.
– Сука ненормальная. Ты что делаешь? Ты что, маньячка какая-то? Ты где водить училась? Таким как ты за руль вообще садиться нельзя. Из машины выходить собираешься или так и будешь там сидеть как идиотка?
Разумеется, после подобной тирады, да еще и в дождливый день, у Джоди сложилось о нем не особо благоприятное впечатление. Но авария разозлит любого, даже если сам виноват, хотя в данной ситуации за этим мужчиной вины никакой не было, так что когда несколько дней спустя он позвонил и пригласил ее на ужин, она любезно согласилась.
