Тихая жена - [2]

Он повел ее в Гриктаун, они заказали сувлаки из ягненка с холодной рециной. В ресторане было полно народу, столики близко друг к другу, очень яркий свет. Чтобы как-то пообщаться, приходилось орать, и все равно они едва слышали друг друга, над чем и смеялись. Так что вся беседа ограничилась короткими и четкими высказываниями вроде: «Вкусно… мне тут нравится… окна запотели… иначе мы бы и не познакомились».

Джоди не часто бывала на настоящих свиданиях. Мужчины, с которыми она знакомилась в университете, приглашали ее лишь съесть пиццу да выпить пива и считали при ней деньги. Приходили они небрежно одетые, как и на занятия, небритые, и встречались прямо на месте. А Тодд надел чистую рубашку, заехал за ней, и до ресторана они добирались вместе – и потом он ухаживал за ней, подливал вина, интересовался, удобно ли ей. Джоди был симпатичен ее спутник, уверенно сидевший напротив и взявший на себя ответственность за происходящее. Ей нравилось, как он по-домашнему вытирал нож о хлеб, как положил кредитку, даже не глядя на счет.

Потом они вернулись в его грузовичок, и он отвез ее в Бактаун, на строительную площадку, где занимался реконструкцией особняка девятнадцатого века – какое-то время там была гостиница, теперь же из него предстояло снова сделать дом на одну семью. Когда они шли по расшатанным сходням, Тодд придерживал ее за локоть.

– Осторожно.

Это оказалось уродливое здание неоготического стиля, рассыпающийся кирпич, шелушащаяся краска, узкие окна, заостренные вимперги – оно пугало своим устремлением вверх и пошло выделялось среди соседних коренастых домов, к тому же уже полностью отреставрированных. Переднего крыльца не было, вместо него стояла лестница, по которой пришлось карабкаться, а у входа на боку лежала огромная люстра. Гостиная, походившая на склеп с невероятно высоким потолком, оказалась завалена мусором, отовсюду торчали провода.

– Раньше тут была стена, – он махнул рукой. – Вот, след виден.

Джоди посмотрела на пол, где не хватало досок.

– Когда дом переделывали в гостиницу, поставили кучу перегородок. Я сейчас восстанавливаю изначальную планировку. Так что видно, как тут все будет.

Но ей никак не удавалось вообразить себе хоть какой-либо конечный результат. Помимо прочего в особняке не было электричества, и единственным источником тусклого света пока служил уличный фонарь. Тодд зажег свечу, накапал воска в блюдце и поставил ее. Ему очень хотелось показать девушке все, так что они принялись ходить с этой свечой по пустым комнатам – вот будущая кухня, надолго исчезнувший зал, все пока только в проектах, в обрешеченных стенах. На втором этаже остались более явные следы гостиницы, щеколды на дверях, какого-то странного цвета стены. Тут сильно пахло плесенью, атмосфера в целом была довольно жутковатая: старые половые доски скрипели под ногами, пламя свечи трепетало, и их тени, отбрасываемые на стены и потолок, походили на приведения.

– Это даже не реставрация, – объяснил он. – Капитальный ремонт и модернизация. Тут будет дубовый пол, двери из массива, двойной стеклопакет… Это мечта любого, старый особняк со своей индивидуальностью, но абсолютно надежный и современный.

По его словам, он делает все один, по ходу дела изучая все секреты профессии. Тодд решил заняться этим вместо того, чтобы пойти учиться в университет, взял кредит и жил за счет банковских средств и своего оптимизма. Насколько ему нелегко приходится, она поняла, увидев свернутый спальник в одной из комнат и бритву с пеной в ванной.

– Ну, что скажешь? – поинтересовался Тодд, когда они спустились вниз.

– Хотелось бы посмотреть на него, когда он будет готов.

Он рассмеялся.

– Ты считаешь, что это нереально?

– Это весьма амбициозно, – согласилась Джоди.

– Ну, ты будешь удивлена.

* * *

К его приходу бархатистые сумерки накрывают уже и озеро, и небо. Джоди выключает верхний свет, оставив лишь настенные светильники, дающие мягкое уютное освещение, снимает фартук, слюнявит пальцы и распрямляет завитки волос на висках, это жест чистого предвкушения. И все это время она прислушивается к доносящимся из прихожей звукам: Тодд гладит пса, вешает куртку, выкладывает содержимое карманов в литую бронзовую чашу, стоящую на столике. За этим следует мгновение тишины – он просматривает почту. Джоди выкладывает на тарелку копченую форель, а вокруг нее – веер из крекеров.

Тодд Джилберт – крупный мужчина со светлыми, как песок, волосами, синевато-серыми глазами и мощным зарядом энергии. Когда он входит в комнату, все просыпаются. Именно эту его особенность Джоди назвала бы, если бы ее спросили, что ей нравится в нем больше всего. А еще что он в любой момент может ее насмешить и что в отличие от большинства знакомых ей мужчин Тодд хорошо справляется с несколькими делами одновременно, даже разговаривая по телефону, он может застегнуть ей колье или показать, как пользоваться двухступенчатым ножом сомелье.

Он легко касается губами ее лба, обходит и достает бокалы для коктейля.

– Красиво, – говорит Тодд. – Что это? – это он про золотистое мясо с корочкой из теста, уже извлеченное из духовки и ждущее своего часа.