ВВЕДЕНИЕ. ПУСТЬ МУЖЕСТВЕННОСТЬ И ЖЕНСТВЕННОСТЬ ОЗАРЯТСЯ ЯРКИМ СОЛНЦЕМ
«Любовь объемлет тело человеческое,
тело же имеет участие
в духовной любви».
Блаженный Иоанн Павел II,
папа римский
Familairis consortio.
Кто говорит с тобой, почему он обращается к тебе?
«Он что — наставник, гуру, препод, воспитатель, эксперт, консультант, социальный работник, многоопытный психолог? Или вообще инопланетянин?»
Я просто твой брат из плоти и крови, как и любой человек. Те из вас, кто крещен, могут сказать: из той же плоти и крови, что и Господь Иисус Христос. Мое сердце, как и твое, создано, чтобы любить и быть любимым. Мое тело, как и твое, создано, чтобы жить и дарить жизнь, и жаждет счастья и красоты. Я знаю, что такое нечистота и целомудрие. Мне знакомы и унижение падений, и жестокость искушений — но и умиротворяющее счастье чистоты. Я знаю, как трудно бороться, чтобы удержаться во свете, вымаливать прощение, чтобы начать с нуля… Но я знаю, как это укрепляет.
Кроме того, брат, говорящий с тобой, — священник[1]. Ты скажешь: а с какой стати ты, давший обет безбрачия, говоришь со мной на такие темы?
Первое: священник ведет ту же борьбу с теми же искушениями, что и любой человек, от которого Церковь ждет воздержания от физического выражения своей сексуальности вплоть до полной самоотдачи в браке. Тому, кто в браке не состоит, я могу сказать, что пишу это, потому что я — человек[2].
Второе: священник знает, какой крест и какое счастье — всю жизнь сохранять верность Супругу. Тому, кто женат (или замужем), я могу сказать: я пишу это как человек, состоящий в вечном мистическом браке с Божественным Супругом — раз и навсегда.
Третье: эти два жизненных пути — брак и безбрачие из любви к Богу — освещают один другой. Я люблю, когда женатые люди пишут и говорят о монашестве, и наоборот[3].
Четвертое: пусть я не медик, не психолог и не социолог — я говорю об этом как член Тела Христова, Церкви — Его представительства на земле. Я помещаю эти больные вопросы под лазерный луч — взгляд Бога. Право говорить об этом дает мне опыт Церкви, а она — специалист по человечеству.
И, наконец, главное: будучи священником, я получаю множество свидетельств и признаний от женатых и неженатых молодых людей[4]. Это изумительный опыт — человеческий и божественный!
Плод тысячи признаний
Вас были сотни — поделившихся со мной, в разговоре или в письме, своими проблемами и трудностями. Так почему же ты доверил(а) мне такие личные, интимные вещи, которые никогда не осмелился(лась) бы рассказать кому-то другому? Твое доверие потрясло меня. Как я хотел бы быть достойным его! Я очень боюсь разочаровать тебя.
Я постараюсь ответить на твои вопросы, а главное — дать другим юношам и девушкам возможность ответить тебе.
Я позволю себе обращаться к тебе на «ты», чтобы мои слова относились лично к тебе, как если бы мы с тобой смотрели друг другу в глаза, как если бы ты был единственным человеком на свете: разве ты не уникален?
Моя самая большая мечта, — чтобы эти сияющие истины достигли сердца того, кто живет в самой темной ночи, рядом с кем никого нет, кто блуждает по дорогам одиночества. Какой радостью для нас были встречи с этими людьми во время наших миссий «Переливание надежды» — в школах, в тюрьмах, в метро, в «горячих кварталах»… Каждый раз нас потрясало затаенное ожидание в их глазах. Часто в угасшем взоре внезапно зажигался свет, явившийся издалека: свет зари.
Сквозь каждую из этих страниц, между строк, я вижу те самые лица, и снова слышу то самое незаметно выскользнувшее признание, тот самый грубо заданный вопрос.
Каждая страничка — эхо встречи, разговора в забегаловке, в тюрьме, в психбольнице Монреаля, Брюсселя или Парижа: ведь везде — одни и те же люди, одни и те же измученные души, жаждущие бесконечного, но уже прекрасные сияющей красотой Бога[5].
Мужественность и женственность в ярком солнечном свете
В этой книге мы осмелимся задавать вопросы Самому Богу[6]. Кто лучше Него знает, что такое наше тело? Он придумал его. Он сделал его Своими собственными руками — из материи и света… Своим Собственным телом (ведь Он жил на земле) Он вновь сотворил его — навеки, в любви. Так разве у Него нет авторского права на наше тело? Права автора и Спасителя? И кто лучше знает, что значит любить, чем Он, для Которого любовь — единственная профессия? Скажи, что еще Он может делать, кроме любви? Кто лучше знает, что значит жить, чем Он, Который дает и возвращает жизнь? Видеть сексуальность во свете Его взгляда — значит видеть ее лицом к лицу, такой, какая она есть. Любой другой взгляд близорук. Любой другой подход искажает реальность. «Остановиться на полпути к тайне — непристойно. Эротизм — это остановка на полпути»[7]. Пока мы не научимся видеть пол с точки зрения вечности, он будет просто чувственным развлечением. А значит останется пустым, бессмысленным и бесплодным.
Осветить мужественность и женственность ярким светом — значит вернуть их к той заре, в которой она рождена: в Сердце Бога.
Бог — прости, что я столько говорю о Нем, если ты в Него не веришь! Пусть это тебя не обижает. Возможно, тебя приучили к карикатурному образу Бога. Во всяком случае, знаешь ты это или нет, это ничего не меняет: Он верит в тебя. Читай эту книгу, не возмущаясь, не протестуя. Читай так, как будто Он действительно есть. Давай договоримся: если Он есть, ты не захлопнешь перед Ним дверь.
