Поезд уходил в странное время — за пять минут до начала суток, и Лете казалось, он спит между временем и, проснувшись, встраивается в жизнь на ходу.
Ей и самой страшно хотелось спать, перед дорогой были спешно переделаны сто неотложных дел, да еще полста остались незаконченными. Застегивая молнию на толстой сумке, нервно-сонная Лета в очередной раз удивилась: никто от их незавершенности не умер, но все равно, будет еще поездка, и она снова кинется торопливо утрясать и заканчивать, заранее зная — не сумеет успеть всего.
Купе, темное и прохладное, напоминало новенькую шкатулку, без шелковой обивки, неуютно-деревянную. Как в такой ехать, непонятно. Садясь и придвигаясь к занавесочке, куце отгораживающей пустые соседние рельсы и недреманный высокий фонарь, Лета знала: шкатулочное время коротко. Через десять минут фонарь дернется, колеса застукают, будто они закат или восход, такие же неизменные. Включится мертвенький свет, хмурая проводница проверит билеты и раскидает по кожаным полкам хрустящие пакеты с бельем. Можно будет постелиться и лечь, и вдруг повезет — сразу заснуть, чтоб половину дороги проехать в снах, а после долго-долго пить утренний кофе, продлевая его в белесый зимний день за мутным окном.
Но вместе с бельем и проводницей придут попутчики, и Лете как всегда стало немного жалко неуютного шкатулочного времени, в котором она невидима, одна и — фонарь-занавеска… А надо будет улыбаться, говорить отмеренные незначащие слова, чтоб не ехать сутки букой, чтоб непринужденно попросить мужчин, например, выйти, пока дамы переоденутся. Или спрашивать — а это мы где? И кивнув, снова утыкаться в книжку.
Знакомиться Лета умела, но не любила. И садясь в поезд, как делала это по разным причинам десяток раз в году, вот же Лета-путешественница, уже знала по опыту, хороший попутчик — дело редкое. Но и ехать безмолвно, тихой тенью, не получалось, для этого, видимо, нужен совсем другой характер. Так что, бывало всякое…
Мужчина, что плавно и как-то вдруг весь ввалился в узкие двери, высокий, красивый, забелел ранней сединой на вьющихся волосах, которые хорошо видны, будто он своими шагами и улыбкой включил в купе свет. Но следом за высокой фигурой и светом протиснулась проводница, огляделась хозяйкой, метнув два пакета с бельем на нижние полки, и Лета поняла, совпало. Свет включила эта — фигурой похожая на коробочку.
Мужчина улыбнулся так, будто Лета ему внезапное, но долгожданное сокровище. И она, конечно, улыбнулась в ответ, стараясь одновременно и сесть попрямее, и досадуя на слишком тесные джинсы, а то могла бы ногу подобрать, и другую под столик, чтоб не спотыкался.
Тот пятился, втаскивая сумку на колесах, и уже махал в коридор широкой ладонью, а оттуда празднично шумело, смеялось, нежно вскрикивало, и каблучково стуча, чем-то звенело.
Тут кончается первое начало рассказа, а вы-то подумали, наверное, будет путешествие Леты с прекрасным незнакомцем… Вот и нет.
Женщина была так же высока и красива. И тоже плавная, мягко и точно собранная одновременно. Будто бы оба — прекрасно сшитые куклы из страшно дорогих тканей, прикинула Лета, совсем подбирая ноги с занывшими коленками и послушно улыбаясь в ответ на нежные жемчуга в розовом блеске помады.
Настолько прекрасно сшиты, спохватилась Лета, додумывая мысль, что вдруг ожили и заговорили.
Женщина была красива и знала это. Посмеялась, морща тонкий носик, провела пальцем по деревянной раме верхней полки, показала мужу, куда ставить сумку, распахнула дубленку, показывая пуховую плавную грудь с золотой цепочкой и медальончиком, нагибаясь, устроила на столике квадратный пакет с продуктами, тут же вынимая из него красную кружку, суя в нее чайную ложку и расстилая клетчатую салфеточку с кружевной оторочкой. И все время что-то говорила, пристукивала каблучками высоких сапожек, покачивала головой, убирая с плеча блестящие темные волосы, блестела зубами.
— А вы куда едете? Ох, как хорошо, Вадим, ты видишь, какая девочка едет, и прямо в Москву, чудесно, чудесно, сюда вот поставь, жаль, против хода поезда, но нет-нет, не жаль, тогда ведь Леточке были бы сквозняки, ну если что, тут можно одеялом прикрыть, я сейчас спрошу у Нади. Надя, да, я уже узнала. Нет, Вадим, спроси ты, тебе она быстрее даст, одеяло еще одно. Ах, наверху есть? Вадим, не ходи, Лета показала, смотри, можно взять сверху. Ах…
