Говорит Автор:
Первый вопрос, который задают обычно писателю в письмах или при встрече, это:
«Где вы берете свои сюжеты?»
Превеликое искушение — ответить: «Только у Харродса»[1], или «Чаще всего в Военторге»[2], а то и бросить небрежно: «У Маркса и Спенсера, разумеется»[3].
Судя по всему, в обществе бытует мнение, что где-то есть неистощимый источник сюжетов, и тот кто сообразит, как до него добраться, тут же становится писателем.
Вряд ли стоит отсылать любопытствующих в далекие времена королевы Елизаветы[4] и цитировать Шекспира:
Скажи мне, где родится вдохновенье:
В сердцах ли наших иль в уме,
Что рост ему дает и в чем источник силы?
Скажи мне, я прошу, скажи
[5].
Я не ослышался? Ответ: «Из головы»?
Теперь этому, к сожалению, никто не верит. И если человек вам симпатичен, вы пытаетесь объяснить:
«Если какая-то мысль особенно понравилась и кажется весьма перспективной, принимаешься вертеть ее так и эдак, разминать, раскатывать и развивать до тех пор, пока она не примет определенную форму. Ну, а потом, само собой, пускаешь ее в ход. И вот тут-то всякое удовольствие заканчивается и начинается тяжкий и долгий труд изложения этой мысли на бумаге. Можно, конечно, и подождать с этим, надежно упрятав ее про запас, — глядишь, через годик-другой и пригодится».
Второй вопрос — или, скорее, утверждение — чаще всего звучит так:
«А своих персонажей вы, конечно, берете из жизни?»
На этот чудовищный вопрос вы отвечаете с глубоким возмущением:
«Никогда! Я их придумываю. Они — мои собственные. Они поступают так, как я им велю, говорят то, что я хочу, и даже если вдруг начинают мыслить самостоятельно, то лишь потому, что я вдохнула в них жизнь».
Итак, теперь у автора есть замысел, есть действующие лица, но не хватает третьего ингредиента: места действия. И если первые две составляющих сотворены, так сказать, из ничего, то третья вполне материальна, существует где-то вовне и только ждет, чтобы с ней определились.
Тут уже на надо ничего придумывать — достаточно повнимательнее всмотреться в окружающую вас реальность. Предположим, вы путешествовали по Нилу и переполнены впечатлениями — отлично, это как раз то, что нужно для очередного романа[6]. Или, гуляя по Челси, заглянули в кафе и стали свидетелем того, как в пылу ссоры одна девушка вырвала у другой целый клок волос. Великолепная завязка для будущей книги. Или, например, вы едете в Восточном экспрессе и вдруг понимаете, что это идеальный интерьер для событий, которые вы давно хотели отобразить![7] Приятельница пригласила вас к чаю. Вы входите, ее брат захлопывает книгу, которую читал, и откладывает ее со словами: «Недурно; но почему же не Эванс?»
И вы тут же понимаете, что просто обязаны написать книгу с таким названием. «Почему же не Эванс?» Не беда, если вы понятия не имеете, кто это — Эванс. В свое время это выяснится — а книга уже получила название.
Так что в определенном смысле место действия вы просто выбираете. Собственно говоря, что угодно в окружающем мире может стать местом действия или интерьером для него — достаточно протянуть руку и выбрать наиболее подходящее: скорый поезд, больницу, лондонский отель, пляж на Карибском море, деревушку в глуши, вечеринку с коктейлями или школу для девочек.
Главное, чтобы это существовало, имело место в действительности. Пусть персонажи и вымышлены, зато обстоятельства вполне реальны. А место имеет точные координаты в пространстве и времени. Но если это происходит здесь и сейчас — откуда мне взять самую полную информацию — не считая того, что я вижу и слышу? Ответ пугающе прост.
Ее приносят средства массовой информации, ее подают к завтраку в утренней газете под заголовком «Новости». Берите прямо с первой страницы. Ну, что там творится в мире? Что люди говорят, думают, делают? Дайте отразиться, как в зеркале, Англии 1970 года.
Ежедневно, в течение месяца, просматривайте первую — страницу, делайте выписки, обдумывайте и систематизируйте.
Дня не проходит без убийства.
Задушена девушка.
Напали на старушку и отняли ее жалкие сбережения.
Подростки нападают или сами становятся жертвами нападения.
Дома и телефонные будки взломаны и выпотрошены.
Контрабанда наркотиков.
Грабежи и разбой.
Дети пропадают, их изуродованные тела находят неподалеку от дома.
И это — Англия?
Не может быть!
Кажется, этого не должно происходить в действительности.
И просыпается страх — страх перед тем, что может случиться. Причем страх даже не перед реальными событиями, а перед скрывающимися за ними причинам. Одни хорошо известны, другие неведомы, но ощутимы. И это происходит ж только в Англии. На других страницах — пусть и более сжато — находятся новое та из Европы, Азии и обеих Америк — со всего света.
Угон самолетов.
Похищения людей.
Насилие.
Восстания.
Ненависть.
Анархия.
И с каждым днем все это нарастает. Кажется, наслаждение жестокостью и разрушением становится культом.
Что же это значит? И снова из далеких елизаветинских времен доносятся слова о жизни:
…это вопли
Безумца, исполненные ярости и страсти,
