Шел третий день моей недельной командировки. Вечер, гостиница, холодный номер. Суточные — 22 рубля на завтрак, обед и ужин — кончились, как всегда, еще до ужина. Я глотнул кипятка из эмалированной кружки. Новый завет в мягкой черной обложке, заботливо разложенный кем-то по всем номерам, навевал религиозное настроение. Хотелось встать на колени и помолиться за беспечную душу вечного студента. В трехэтажной гостинице кроме меня были еще вахтер и толстый рыжий кот, заходивший иногда в гости. К сожалению, из угощения я мог предложить ему лишь маленькую сухую корочку черного хлеба. Кот недовольно мявкал и гордо уходил, помахивая неимоверно длинным хвостом.
Я отложил книгу в сторону, в голову приходили странные мысли кто сильнее Аллах или Иегова, а что бы подумал по этому поводу Будда? Я усмехнулся представившейся картине — Иегова и Аллах, сцепившись руками, пытаются уронить друг друга, а Будда сидит в позе лотоса под деревом и улыбается. Или нет — он читает им Нагорную проповедь. Впрочем все это неправильно. Иегова и Аллах — одно и то же, только пророки разные. Короля играет свита, бога делают пророки.
Хотелось есть.
Пристроиться бы к той очереди, где Иисус раздавал рыбу и хлеб. Не примут, пожалуй, не те запросы. Пива бы…
В дверь постучали.
— Да, открыто!
Дверь скрипнула, и чьи-то тихие шаги прошелестели и затихли у моей кровати. Я удивленно повернул голову — никого. Нет, я не испугался, все это показалось настолько диким, что я просто не осознал происшедшее. Галлюцинация? Приоткрытая несколько секунд назад дверь не оставляла никаких сомнений — это произошло.
— Кто здесь?
Легкий шорох, скольжение ткани по телу. Я почувствовал чье-то прикосновение к моему лицу, нет, скорее это было движение воздуха, волной холода прокатившееся по щеке.
— Кто здесь?
Снова зашелестели шаги, хлопнула дверь, серебряным колокольчиков прозвенел смешок, и все стихло.
Я еще долго бродил по номеру, опасливо выглядывал в темный холл, но в ту ночь больше ничего не произошло. Как и во все последующие. Командировка кончилась. Я вернулся. Но загадка той ночи продолжала меня мучить и не дает покоя по сей день.
* * *
Утро наступило внезапно — еще, казалось, черные стекла возвращали свет фонарей, и вдруг засветились молочной белизной еще не вставшего солнца. Я устало потянулся, отчет, над которым я бился уже четвертый день, наконец-то приобрел четкие очертания. Несколько штрихов — поправить шрифт, пара запятых, и работа закончена.
Я потянулся к пачке сигарет, раздраженно смял ее и отбросил кончились. Спать совершенно не хотелось. Накинув пальто и выключив бесполезно горящий свет, я отправился к ближайшему киоску.
Сонная продавщица долго не открывала, затем, неуклюже роясь в поисках сдачи, подала пачку LM.
— Спасибо.
— Не за что. — окошко недовольно захлопнулось.
Я закурил. По середине пустынной улицы, видимо возвращаясь с какой-то вечеринки, медленно брела девушка лет восемнадцати в красном пальто. Я улыбнулся, вспоминая такие же вечеринки, после которых еще нет чувства усталости и встающее солнце наполняет новой энергией.
— Привет! Как дела? — девушка удивленно посмотрела на меня.
— Неплохо, а у тебя?
— Лучше всех! Пиво будешь? — я уже стучал продавщице.
Девушка пожала плечами, но от пива не отказалась. Через пять минут мы уже сидели у меня на кухне и, потягивая янтарный напиток, беседовали о жизни.
У Саши, так ее звали, оказались очень странные взгляды на мир. Она твердо была уверена в том, что встретились мы совсем не случайно, и пыталась понять, что должно произойти в результате этого.
— Ты веришь, наша жизнь настолько сложна, настолько сложен мир людей и вещей, что если допустить, что всем правит случайность, мы должны исчезнуть в хаосе.
— Да? — я недоверчиво взглянул на нее, было странно разговаривать в шесть утра со слегка пьяной девушкой о тайнах вселенной. — А кто же решил, что мы должны были встретиться?
— Еще не знаю, может быть судьба, а может кто-то кому мы не безразличны. — Саша вздохнула.
— Есть многое на свете друг Горацио… — процитировал я.
— Да. У меня бывали эпизоды, когда случившееся нельзя было объяснить с точки зрения здравого смысла.
— Ну, красавица, здравый смысл подразумевает соответствие обыденной реальности, для понимания чего-то не умещающегося в сознании обывателя нужно подняться выше. Теория относительности для обычного человека не представима, а для физика девятнадцатого века просто околонаучный вздор.
— Это не то — Саша решительным жестом отмела мои возражения — Ты бы женился на мне?
— То есть?
— Я тебе нравлюсь? Ты бы на мне женился? Женишься?
— Это не так просто… — я не мог понять шутит она или нет — Над этим нужно хорошо подумать, но ты очень симпатичная девчонка.
— Нет, ты не понимаешь, у тебя появляется чувство, что это навсегда, вот оно, твоя жизнь взорвана, новые ощущения, новые мысли, и тот которого ты должен встретить идет тебе навстречу.
— Ассоль и Грэй…
— Да, так, но не изнутри, как у Грэя, а так что, весь мир ведет тебя и ты не можешь этому сопротивляться.
— Фатум.
— Ты прячешься за умными и красивыми словами, а сам даже не можешь понять, что не ты главный в этом мире.
