Монета на ребре

Теорема Гинзберга:

Выиграть нельзя. Остаться при своих нельзя. Нельзя даже выйти из игры.

А. Блох

Законы Мерфи.

Коленочкам Natalie посвящается :)))

С благодарностью Акира Куросава и Юлу Бринеру.

- Мой повелитель, он сбежал!

- Вы попытались задержать его?

- Все в точности как вы распорядились.

- Насколько тяжелы потери среди стражи?

- Все, кто пытался помешать ему, отделались легким испугом. Его неоднократно ранили, но не смогли остановить.

- Отлично! Выпускай дракона.

- Мой господин! Он не прошел всех испытаний...

- Лян, выпускай. Я специально разрешил ему сбежать лишь для того, чтобы стравить с моим драконом. Он не хотел сражаться на арене, но теперь придется...

8 

Едва войдя в таверну, он привлек к себе внимание. Только слепой мог перепутать его с дзыньским монахом. Серый балахон был в точности как у сторонников пути мелодичного просветления, не хватало лишь бубенчика на шее. Той детали, без которой вся его одежда представлялась глупой, оскорбительной насмешкой.

Он сел за столик и откинул капюшон, явив всем взорам выбритую голову. Это уже слишком! Кто же он такой? Ведь только дзыньские монахи начисто сбривают волосы... и маги... Но это немыслимо, в Дянь-Тяне маги вне закона.

Стряхнув небрежным жестом таракана со стола, он, щелкнув пальцами, негромко произнес:

- Гарсон.

По голосу - не местный, быть может, даже из Ивропы. Рефлекторно среагировав на жест, я замер в полутора шагах от незнакомца в вежливом поклоне.

- Гарсон, саке.

- Сей момент, мой господин. Сейчас подогреют...

Не успел я сделать шага к кухне, чтобы передать его заказ, как он прикрикнул на меня, вновь приковав к себе внимание всех посетителей таверны:

- А ну-ка, стой! Сейчас на улице зима?

- Нет, господин.

- Подашь саке прохладным и с подобающей закуской.

- Слушаюсь, мой господин.

Я поклонился и исчез на кухне, продолжая наблюдать за залой через незаметное окошечко, - слуга и содержатель маленькой таверны в одном лице. В этой дикой местности я так привык к несоблюдению обычаев и варварству, что правильный заказ сперва смутил меня. Конечно, даже маленький ребенок знает, что саке потребно греть только в холодные дни. Но здесь все пьют его горячим. Варвары...

Пока готовилась закуска, к столику бритоголового "монаха" тяжелыми шагами подошел какой-то человек. Его я тоже раньше не встречал в своей таверне, по виду явный ивропеец. Услышать их слова отсюда я не мог, но за последние годы неплохо выучился различать безмолвный язык губ. В моей работе это может пригодиться. Они сидят за столиком удачно, - оба лицом в мою сторону.

- Не узнаешь? - спрашивает чужак, садясь за столик. Крайне неучтиво садиться без приглашения, но фальшивый монах даже бровью не повел.

- Не узнаю, - спокойно отвечает он.

- Я тебя тоже не сразу узнал.

- Что ж из того?

- Ты смел, дракон, но глуп.

Какая-то нелепица. Дракон?! "Монах" похож на огнедышащего ящера не более чем я на гейшу. Должно быть, прозвище: на днях на всех столбах развесили бумаги, объявляющие о розыске какого-то бандита с такой кличкой. Дерзость, достойная гнева богов - принять для черных дел столь благородное имя.

Беру поднос с бутылочкой саке, квадратной деревянной кадочкой и маленьким горшочком пельменей. Подхожу к столу и быстро расставляю это все перед "монахом". Вежливо интересуюсь:

- Ваш друг будет пить?

- Буду! - грубо вмешивается ивропеец. Он достает из-под плаща стальной стаканчик. Наемник. - Плесни сюда.

- Осмелюсь заметить, этот сорт саке приятнее вкушать из деревянной посуды, дабы оттенить его чудесный аромат тончайшим запахом сосновой живицы...

- Лей!

Отхожу, наполнив им стаканы.

- Что тебе нужно? - спрашивает бритый. Неуловимым движением опытного фокусника он достает из воздуха обеденные палочки, берет пельмень и отправляет его в рот.

-  Деньги.

Что еще может интересовать наемника.

 - Я не ожидал такой большой удачи. У меня есть твой портрет, - наемник достает из-под плаща пергамент с императорской печатью.

В нашей глуши агент Империи?

Бритоголовый двумя пальцами берет тончайшую бумагу и неторопливо изучает отпечатанный на ней затейливо завитушистый текст.

- Тысяча золотом в случае поимки или четыреста монет за тело...

- Что скажешь, дракон?

- Я падаю в цене.

- Хе-хе! Не будем ждать витка инфляции. Живым или мертвым ты пойдешь со мной.

- Это вряд ли, - бритоголовый выпил несколько глотков саке и как-то странно так моргнул: будто бы глаза его на миг прикрыла мутноватая полупрозрачная пленка. Я слышал, так мигают крокодилы. - Еще никто не смог поймать меня живым.

Я подошел довольно близко к столику, и мне прекрасно было слышно каждое их слово. От последней фразы мерзкий холодок протек по коже вдоль спины. И я поверил: этот может быть драконом.

- Четыреста монет меня вполне устроят.

- Их еще придется заработать.

Агент Империи был полностью согласен с ним. Еще лишь начиная привставать, он запустил своим стальным стаканчиком в "монаха", другой рукой выхватывая нож. Противник не пошевелился, но наемник уже падал навзничь, опрокидывая стул, с обеденными палочками вместо глаз.

Но... Но когда же он успел? Глаз у меня наметанный, всю жизнь работаю в таверне и привык следить за посетителями, чтобы чего не сперли. Я видел множество карманников и шулеров, но всегда успевал заметить все их фокусы. Когда бритоголовый метнул или воткнул свои обеденные палочки в имперского агента, ума не приложу...