Мотоцикл стоял там же, где и был оставлен десять минут назад. Видимо, старый «Иж» казался не самой привлекательной добычей. Да и стальной трос, прицепленный к бетонному блоку, намекал на некоторую сложность с угоном. Не говоря уж о четырёх стопорах в колёсах. Вообще-то, я не байкер или рокер, да и мотоциклист из меня посредственный. Просто в один прекрасный день мне разом выплатили зарплату, премию и отпускные, и сразу после этого приятель Пашка уговорил меня выкупить у него старый мотоцикл. Он, приятель, конечно, не мотоцикл, вообще мог уговорить кого угодно на что угодно, а уж если впереди маячила прибыль от чего-нибудь ненужного, то проще было у него это купить, чем доказать, что денег нет, да и вообще оно тебе никуда не упало. Деньги у меня были, трат не предвиделось, ну и… Зато потом, потом…
Сначала метро перешло в собственность пятнадцати различных компаний, старые поезда были проданы на металлолом, а на новые денег как-то не хватило. Так что подзёмке пришёл окончательный кирдык. В следующий месяц новый мэр окончательно отменил трамваи и троллейбусы. Затем куда-то исчезли маршрутки, и в автобусы влезть можно было только ближе к полуночи. Почти десять миллионов автомашин, личных и служебных, плюс гости города, и без всяких аварий затрудняли движение, а любое происшествие превращало дороги в одну большую пробку. Ко всему прочему несколько корпораций объявили некоторые магистрали своей собственностью и перекрыли их шлагбаумами, что бы сотрудники проезжали беспрепятственно. Единственное, чего они добились, так это новых пробок, в которых эти сотрудники и застревали. Дворы же давно представляли из себя маленькие крепости, куда попасть можно было лишь по персональному электронному коду. Гости этих дворов парковались снаружи, чем добавляли, точнее, отнимали у дорог одну-две полосы. В общем, в срок попасть на работу можно либо по воздуху, либо не уезжая с неё вовсе, даже на выходные. Но мало того, что на рабочем месте было неудобно спать, так ещё и блюстители КЗОТ-а с блеском трудового кодекса в глазах в этом вопросе не позволяли никаких отклонений. Положено отдыхать от работы — будь любезен. А уж как ты будешь добираться от дома до работы и обратно — это уже твоя проблема. Причём, за опоздания брались штрафы, не оговоренные в контракте, на что всё те же блюстители почему-то закрывали глаза. А начальство о пробках слушать не желало, хотя регулярно в них стояло. Президент, правда, отдал приказ о создании комиссии по проблеме затруднённого движения и заявил, что у него всё под контролем. Почин был подхвачен мэром, который созвал консультационный совет, при этом в первый раз за двадцать лет туда додумались пригласить кого-то из министерства транспорта. Вот только к тому времени от этого заведения ничего не зависело. Железные дороги, воздушный, водный и общественный транспорт были в частных руках, а в ведении минтранса остался лишь правительственный авто и аэропарк.
В общем, о покупке я не сожалел. В силу своей проходимости, неразборчивости в еде и общей неприхотливости мотоцикл экономила мне и время и деньги. А главное — нервы. Да и вообще, проезжать мимо стоящих в пробке машин было одно удовольствие. Зато Пашка жалел о продаже, но вкусивший прелесть личного транспорта «жадюга», желавший хотя бы вернуть свои деньги, а уж о «подарить» и слушать не желающий, на возврат не повёлся, а сказал, что у самого приятеля вполне нормальная машина есть. Дополнительную изюминку разговору придавало то, что он шёл как раз в пробке перед родным домом. В общем, когда мне оно надоело, я неискренне пожалел, что опаздываю, и выжал полный газ. Пашка потом ещё пару месяцев дулся, пока не увидел меня зимой. Когда увидел, сразу оценил комфорт свой машины. А то, что ему порой приходилось в этой самой машине ночевать…
С той поры, как я купил мотоцикл, прошёл год, мне пришлось многому научиться, кой-чего позабыть, но в результате «Ижик» вполне себе резво бегал. В частности, старшие товарищи по стоянке поделились методами, затрудняющими угон моего коня, а так же помогли привести его в непрезентабельно-рабочий вид. Нарисованные пятна ржавчины и вмятины получились, как настоящие. Зато внутренности стали лучше, чем на иных иномарках.
Отомкнув замок и вытащив стопоры, я оседлал мотоцикл, вставил ключ в зажигание и потихоньку вырулил на улицу. Мотор довольно урчал, настроение было где-то рядом с никаким. В выходные маячило очередное ТО, причём полное. Но меня огорчало не столько оно, копаться в «Иже» мне даже нравилось, сколько дороги. Уже была пара случаев полного паралича, когда даже пешеходы стояли. И хотя это приключилось по причине гостей из какого-то там культурно-автономного края, но лиха беда начало.
— Хорошо, что есть этот путь, — пробормотал я, трогаясь с места.
Почти двадцать километров идеального асфальта, на которые вели пара десятков раздолбанных пешеходных дорожек, были зажаты между бывшим военным заводом и зданием научно-исследовательского института Луны. До Эпохи Демократии в НИИ изучали лунный грунт и внеземные вирусы, а в наше время просто сдавали всё, что можно, в аренду. Ну а продукцию завода — военные акваланги и пуленепробиваемые гидрокостюмы — уже несколько лет продавали в Военторге. Дорогу я разведал зимой, но полноценно попасть на этот асфальтовый сюрреализм смог только по весне. Точнее, протиснуться. Между двумя стенами едва могли разминуться два пешехода, а мою зимнюю экипировку эти две железобетонные тёрки просто содрали бы.
