— Куда подевался Копенгаген? — Меган раздраженно оглянулась по сторонам. — Ведь он только что был где-то здесь! Я ведь в руках его держала… Ну вот, отлично… теперь пропал мой Копенгаген!
Она швырнула ручку через всю комнату, да так, что та с треском угодила прямо в дверь.
— Нет, объясните мне кто-нибудь, каким образом двухнедельная работа может исчезнуть в одно мгновение!
Ответом на этот крик души была полная тишина: кроме Меган, в комнате никого не было. Немного сбавив тон, она продолжала ругаться себе под нос:
— Как же меня все достало! Мучаешься — мучаешься, и все равно ничего не получается! Не могу так больше!
Она повернулась в кресле и оглядела длинный стеллаж с книгами, находившийся за письменным столом. Чего там только не было! Полки были забиты путеводителями, туристическими проспектами, словарями и грамматическими справочниками. Почетное место наверху занимали путеводители, написанные Меган. Она являлась автором пяти из четырехсот книг, вышедших в серии «Взгляд изнутри» — об Индии, Аляске, Новом Орлеане, Австрии и Токио. Предполагалось, что книга о Скандинавии станет шестой.
Вряд ли можно назвать спокойной жизнь человека, вынужденного восемь месяцев в году проводить в чужой стране. И все же Меган это нравилось. Оказываясь дома после долгого отсутствия, она с удовольствием принималась за описание своих впечатлений.
Только не в этот раз. Конечно, она была рада вернуться в Глазго, который считала таким же домом, как и любой другой город на свете, но к этой радости примешивалось неприятное чувство опустошенности. Это было связано с тем, что Меган должна была с головой погрузиться в работу, еще не успев толком опомниться после пережитых приключений. Впрочем, она знала, что все это пройдет, как только она немного разберется с делами и приступит к работе над рукописью новой книги.
Меган обреченно взглянула на листы бумаги, блокноты и тетради, валявшиеся на столе и под ним. Неделю она уже потратила на то, чтобы просмотреть свои заметки и привести их в порядок, но эти отчаянные усилия не принесли ни малейшего результата.
И откуда у нее эта неорганизованность? Меган вечно чиркала бессвязные предложения на всем, что попадалось ей под руку, ставила восклицательные знаки на полях путеводителей и записывала на клочках бумаги неопределенные фразы типа: «Не забыть историю о детях у реки». С таким же успехом она могла бы написать: «Сочинить историю о детях у реки». Ну а теперь куда-то исчезли заметки по Копенгагену…
Меган устало поднялась с кресла и направилась к двери, чтобы подобрать с пола ручку. Конечно! Ручка приземлилась как раз на потерянную тетрадь! Подняв и то и другое, Меган облегченно вздохнула.
Вернувшись к столу, она удовлетворенно потерла руки и ободряющим тоном сказала себе:
— Вот и прекрасно. Пожалуй, начнем. Часика через два глава о Копенгагене уже будет на что-то похожа, а завтра… — тут она замолчала, прислушалась и крикнула: — Я работаю!
Кто-то настойчиво продолжал звонить в дверь.
— Я работаю! — с отчаянием в голосе повторила Меган. — Честное слово! Я не могу сейчас открыть! У меня еще ничего не написано, и фотографии не разобраны… Ладно, сейчас иду. Постойте! — воскликнула она, распахнув дверь в тот самый момент, когда гостья уже спускалась вниз по лестнице.
— Рэйчел? — спросила Меган, узнав в незнакомке сестру.
Та обернулась, стремительно взбежала вверх по ступеням и кинулась в квартиру. Озадаченная Меган последовала за ней:
— Ты что, банк ограбила?
Рэйчел горько вздохнула. Нижнюю часть ее лица закрывал черный платок, глаз не было видно из-за темных очков, а на голове красовалась бейсболка с надвинутым на лоб козырьком.
Меган недоуменно пожала плечами:
— А, кажется, я знаю, что случилось. Ты снова стала невидимкой! Сколько раз тебе повторять: не пей из… — тут она осеклась на полуслове, потому что Рэйчел медленно сняла платок.
Открыв рот от изумления, Меган уставилась на лицо сестры, необъяснимым образом приобретшее нездоровый синий оттенок.
— Что это?
— Это я у тебя хочу спросить! — взорвалась Рэйчел.
Порывшись в сумочке, она достала оттуда маленький пакетик и бросила его Меган.
Та внимательно рассмотрела пакетик. На нем была нарисована женщина с лицом примерно такого же цвета, как у Рэйчел.
— Это косметическая маска, — она взглянула на сестру. — Ты знаешь, что ее полагается смывать?
— Да что ты говоришь? — вспылила Рэйчел. — Неужели? А как быть, если ты смываешь ее, а лицо по-прежнему остается синим?
— Откуда это у тебя? — поинтересовалась Меган и снова взглянула на упаковку.
Инструкция на обратной стороне была написана по-шведски.
— Это было в посылке с косметикой, которую я получила от тебя несколько месяцев назад. Между прочим, тут есть телефон горячей линии. Позвони туда и спроси у них, что мне теперь делать.
Меган скептически подняла бровь:
— Не знаю, сгодится ли для этого мой шведский. Знаний у меня хватает только на то, чтобы вызвать такси, спросить дорогу и сделать заказ в ресторане.
— Это твои трудности! — фыркнула Рэйчел. — Бери словарь и звони!
— Ну ладно, как хочешь, — сдалась Меган. — Слушай, а как ты вообще смогла прочесть инструкцию, если не знаешь шведского?
