Покер, чего, похоже, никто оспаривать не станет, во всяком случае, не должен — обладает тем преимуществом над множеством других карточных развлечений, что допускает возможность своеобразного обмана, который элегантно называется блефом. Но при всем уважении к привлекательности данного шанса, следует заметить, что одновременно он является и наибольшим недостатком покера, ибо делает законным нечто такое, что в совершенно иных играх притягивает к себе намного сильнее, поскольку это "нечто" запрещено. Представленный выше трюизм прошу рассматривать в качестве самого банального "входа в открытую" в начинающийся ниже рассказ.
Покер, правила которого были разработаны четырьмя башковитыми янки (Темплар, Флоренс, Келлер и Шенк), родился во второй половине прошлого столетия. Здесь, понятное дело, речь идет о карточной игре. Политический же покер настолько стар настолько, насколько стары достойные институции политики и дипломатии, следовательно, он на пару с лишним тысяч лет старше карточного покера.
Сколько же несравненных виртуозов блефа и мастерской "торговли" прогулялось по земле за все это время! И все это были игроки азартные, ибо, как верно заметил Бисмарк — агрессивная международная политика это "кровавая игра силы и азарта". Когда им осточертевало хамское размахивание мечами и топорами, они в антрактах усаживались за столик Матери Истории, чтобы более культурным образом влиять на развитие цивилизации и готовить новые военные решения, без которых политический покер обойтись никак не может. Злые языки, утверждающие, будто бы этот столик принадлежал бордель-маме в шулерском притоне истории, забывают, что главным для каждого из этих великих игроков был общечеловеческий покой, людской мир без войн и пожарищ, та ничем не замутненная блаженная тишина между четырьмя стенами кабинета, в котором бы стоял только один письменный стол и единственный стул. Некоторые из них даже были близки к этой цели.
Из всех исторических покерных партий одной из наиболее интересных мне кажется та, в которой приняли участие два великих императора: император французов Наполеон I и император Всея Руси Александр І. Играли они в течение определенной ограниченной эпохи, которая сейчас зовется Наполеоновской. Ни долго, ни коротко — ровнехонько пятнадцать годков. Именно об этой игре я и хочу рассказать. Но, прежде чем это сделать — я представлю обоих игроков.
Если говорить об императорских эмпиреях — оба они были довольно низкого и до настоящего времени не слишком ясного происхождения, это их общая черта.
Род Наполеона, который был сыном корсиканского адвоката Шарля (Карло) Буонапарте, генеалоги и придворные льстецы — по давней привычке генеалогов и придворных льстецов — выводили впоследствии (то есть, когда он уже стал монархом и повелителем половины континента) от многих знаменитых семейств, включая и самые древние. Конкретно же: от рода (gens) Ульпиев и рода Юлиев, которые поставляли императоров Риму и Константинополю; от давних королей Севера; от греческих Комнинов и даже от "Железной Маски" Людовика XIV, если упоминать только лишь самые блестящие стволы генеалогических древ[1], которые подсовывали Наполеону под нос.
Первым в этом занятии отметился широко известный подлиза, французский посол во Флоренции, генерал Кларк. Вместо благодарности он услышал:
— Чушь! Мой род начинается с меня!
В 1812 году австрийский император, Франц Габсбург, желая доставить удовольствие своему зятю, одарил его очередными генеалогическими изысканиями, выводящими его происхождение от рода Бонапарти (когда-то правившего в Тревизо), и вновь Наполеон ответил на это:
— Это ошибка. Мое дворянство начинается с Маренго!
Цитируемый ответ трудно посчитать салонным, поскольку именно под Маренго в 1800 году молодой генерал Бонапарт словно Тузик грелку порвал армию своего будущего тестя, после чего выбросил Габсбургов из Италии. Тем не менее, венские генеалоги (генеалоги и льстецы, как всем известно, люди терпеливые и упрямые) еще раз принесли ему генеалогические документы, доказывающие его родство с очередными знаменитостями. На сей раз Наполеона это сильно достало, он бросил "бесценные документы" в огонь и рявкнул:
— Хватит уже! Запомните раз и навсегда, что мое дворянское происхождение родилось во мне на поле битвы! Я — Рудольф Габсбург моей семьи!
Впоследствии, в статье, опубликованной в парижском "Мониторе", он написал: "Всяческие изыскания подобного рода являются смешными, разве не жаль времени заниматься подобными глупостями в нашем веке? Каждому, кто желает знать, когда начался род Бонапарт, я отвечаю: 18 брюмера"[2]. Удивительно даже, почему никто не подсказал императору, что стоило бы решить уже раз и навсегда: либо Маренго, либо 18 брюмера, чтобы никто уже и никогда не путался.
На самом деле (и это наиболее правдоподобная гипотеза) род "бога войны" был старинным патрицианским, а затем и дворянским итальянским родом, одним из многих, которые в эпоху средневековья носили гордое имя Боуонапарте. Происхождение этой фамилии также вызывало многочисленные споры.
