1
Какой-то посторонний монотонный и надоедливый звук мало-помалу проник в сознание Кристиана, заставив его отвлечься от работы над расчетной таблицей финансирования на следующий год, выведенной им на компьютерном мониторе. Он прислушался и нахмурился. Возможно, это просто у него уже в голове гудит после длинного напряженного дня работы, который плавно перетек в ночное бдение над компьютером, потому что расчет нужно было сделать к утру, а дня ему определенно не хватило, чтобы успеть справиться со всей кучей дел, которые он запланировал на сегодня.
Кристиан замер, прислушавшись. Нет, ему не показалось. Это равномерное гудение доносилось со стороны коридора. Какой-то работающий механизм, предположил он. Но что может гудеть здесь, в здании офиса, в двенадцатом часу ночи?
Заинтригованный, Кристиан встал, пересек кабинет и, тихо приоткрыв дверь, осторожно выглянул за дверь. В конце коридора какой-то человек пылесосил напольное покрытие, монотонно возя по полу широкой щеткой моющего пылесоса, который работал достаточно тихо, но все же не совсем бесшумно, как утверждала реклама.
Уборщик, догадался Кристиан, затем прищурился, вглядываясь повнимательнее. Нет, не уборщик. Уборщица. Женщина. На ней была спецодежда – бесформенный черный комбинезон с логотипом какой-то фирмы – вероятно, занимающейся уборкой, – но голова была повязана косынкой. Не банданой, а именно косынкой, что выдавало ее принадлежность к женскому полу. Кроме того, когда она слегка повернулась, Кристиан увидел выбившийся из-под косынки каштановый локон, свисающий до середины шеи. Он слегка раскачивался в такт ее движениям, когда она равномерно водила трубкой пылесоса взад-вперед.
Да, несомненно, это была женщина, теперь он разглядел это совершенно отчетливо. И, кажется, довольно молодая, подумал Кристиан, наблюдая, как она медленно и неуклонно приближается к дверям его кабинета. С такого расстояния он уже мог видеть гладкую кожу лица и шеи. Интересно, задался он невольным вопросом, что заставило такую молодую и явно хорошенькую молодую женщину пойти в уборщицы? Отсутствие образования? Или, быть может, финансовые затруднения?
Она двигалась с монотонностью зомби, не прерываясь ни на минуту, ее ритмичные, спокойные движения притягивали взгляд и как-то странно завораживали. Кристиан зевнул, прикрыв рот рукой.
Он только сегодня утром прилетел из Осло, где пробыл почти неделю, заключая договоры с двумя норвежскими компаниями, занимающимися обработкой рыбы и других морепродуктов: заморозкой, солением, копчением и т. д. Поездка была удачной, он заключил выгодные контракты на следующий год на поставку рыбы, но сразу по приезде на него свалилась масса неотложных дел, накопившихся за время его отсутствия, и все требовали его немедленного решения. Дня ему не хватило, поэтому пришлось прихватить еще и часть ночи, и теперь усталость и недосыпание давали о себе знать.
Обычно Кристиан по ночам не работал. Он считал, что, если хочешь добиться успеха, работать нужно много, но в разумных пределах. Он не причислял себя к трудоголикам, помешанным на работе, хотя и трудился много и усердно, что помогло ему в конечном итоге добиться определенного успеха в финансовых делах, и теперь он мог заключать выгодные контракты не только с американскими, но и с зарубежными компаниями, вот как эти два последних с норвежцами, которые будут покупать у него рыбу.
Его дела стремительно шли в гору, с чем и было связано решение перенести главный офис компании из Провиденса в Бостон, где было значительно больше возможностей для расширения бизнеса. Но в связи с недавним переездом возникла масса всевозможных мелких – и не очень – проблем: несколько утерянных документальных файлов, теперь требующих восстановления, куча всяких официальных бумажек, связанных с регистрацией и оформлением, которые необходимо было заполнить и разослать по нужным инстанциям до Рождества. Ну и еще этот финансовый расчет, без которого невозможно планировать работу в связи с заключенными новыми контрактами. А поскольку бухгалтера, который должен заниматься всей этой бумажной волокитой, он еще не успел нанять, приходилось все делать самому.
В результате он засиделся допоздна и вот теперь стоял в дверях своего нового кабинета, завороженно уставившись на покачивающийся взад-вперед блестящий каштановый локон. Кристиан подавил очередной зевок и прислонился плечом к косяку.
Женщина приближалась, медленно и ритмично водя пылесосом, не пропуская ни одного миллиметра серого синтетического покрытия. Кристиан не сводил глаз с локона. Он понимал, что глупо вот так стоять и пялиться на уборщицу, занимающуюся своей работой, – в то время как его ждет своя! – но отчего-то возникло непреодолимое желание разглядеть ее поближе. Ни у кого из виденных им прежде уборщиков не было таких изумительных, блестящих волос, потому что большинство из них были мужчины, а те немногие женщины, что занимались этой работой, были, как правило, уже далеко не молоды.
Но вот женщина выпрямилась, чтобы убрать мешавший локон, подняла глаза, и неожиданно ее взгляд натолкнулся на высокую мужскую фигуру, прислонившуюся к дверному косяку открытого офиса. Она заметно напряглась, как будто одеревенела, и выставила перед собой трубку пылесоса, словно оружие, которым намеревалась защищаться. Удивление, испуг, тревога промелькнули в ее больших, широко распахнутых глазах.
